Евангелие от Иоанна также прибегает во вступительном отрывке к первому лицу множественного числа. Это знаменитый «Пролог» (Ин 1:1–18), где Христос описан как предсуществующий Логос, который сначала сотворил мир, а затем пришел в мир в виде человека из плоти и крови:
И Слово стало плотью, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу его…И от полноты его все мы приняли и благодать на благодать, ибо закон дан через Моисея; благодать же и истина произошли через Иисуса Христа.>29
(Ин 1:14, 16–18)
На первый взгляд, автор говорит, что лично видел славу Иисуса (будучи его спутником). Но если вчитаться, смысл совсем иной. «Мы» – это опять поздняя христианская община, которая обрела благодать бóльшую, чем благодать Закона Моисея. «Все мы» видели славу Христа, осознав его подлинную сущность и получив благодать, которую несет только он.
В конце Евангелия от Иоанна автор снова возвращается к первому лицу множественного числа. Этот отрывок также многими понимается превратно. Описав явление воскресшего Иисуса Петру, в ходе которого Иисус обещает, что «любимый ученик» будет еще жив, когда Иисус вернется во славе, автор пишет об этом любимом ученике:
Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его.
(Ин 21:24)
По какой-то причине, мне абсолютно непонятной, читатели часто думают, что здесь любимый ученик сообщает о своем авторстве Евангелия от Иоанна. Но ведь это не так! Автор не может быть этим учеником, поскольку разделяет себя («мы») и любимого ученика («его» свидетельство), человека, который свидетельствует об этих вещах и записал их.
Но может быть, автор уверяет, что его Евангелие основано на письменном рассказе любимого ученика? Да, пожалуй. По его словам, одним из источников информации был рассказ, написанный учеником, которого особенно любил Иисус. По имени он его не называет. Как мы увидим, христианское предание отождествило его с Иоанном Зеведеевым. Мог ли исторический Иоанн Зеведеев, бедный и неграмотный рыбак из галилейской провинции, написать книгу о жизни Иисуса? Это уже совсем другой вопрос. Согласно Деян 4:13, Иоанн был agrammatos, то есть даже алфавита не знал.
Одним словом, все канонические евангелия анонимны. Ни одно из них не дает конкретной информации о личности авторов. Но откуда же взялись названия: Евангелие от Матфея, Евангелие от Марка, Евангелие от Луки, Евангелие от Иоанна? Как я покажу, они появились лишь в конце II века н. э., лет через сто после написания этих книг. Это весьма существенно, если мы хотим понять, насколько в них отражены воспоминания очевидцев.