— Ерофей, приводи в порядок свою охрану. Едем заниматься тем, что сейчас более важно для Игрицы, чем наши восторги виденным.
Тысяцкий не понял причин внезапной вспышки недовольства своего воспитанника, но отдал приказ гридням, готовиться к отъезду. Икутар, обычным, неспешным бегом — отправился к себе домой.
Ярила, поднялся довольно уже высоко, когда отец с дочерью, на своих конях, подъехали к подворью дружины. Икутар обратил внимание, что количество нищих и убогих возле деревянного идола Перуна, значительно прибавилось. На глаза попался убогий, сидящий почти возле самих ворот, в наглухо спрятанной под накидкой головой. В руке была зажата клюка, торчащая над ним словно копье. Длани обмотаны грязными, в пятнах крови тряпками. Одна нога — неестественно вытянута вперед. Чем — то он вызывал тревогу у Икутара, а вот чем — он понять не мог. Нарочно направил коня, как можно ближе к нищему. Проезжая рядом, постарался разглядеть его лицо. Но это не удалось. Накидка надежно скрывала облик убогого, просящего у прохожих милостыню.
Возле коновязи стояло десятка полтора ерофеевских гридней. При приближении к ним отца с дочерью, они споро расступились перед ними. Как по команде, обнажили головы в приветствии. Ольга на это только фыркнула. Как ниоткуда, появился Симак; весело улыбаясь во весь рот — обратился к ним обоим:
— Даже на мгновение, вас одних без моего присмотра нельзя оставить! Князь, вернувшись от вас, уединился с Ерофеем и Михеем. А их охрана начала про тебя, Найдена, такие небылицы народу рассказывать, что и сейчас гридни с открытыми ртами ходят!
Не верить им нельзя, а верить — не получается! Я, на что привык, к чудесам которые ты творишь, и то не могу понять! Как ты в одиночку, четверых, далеко не слабых воинов, заставила носами землю рыть! И еще, что мой разум не воспринимает.
Почему эти здоровяки, несмотря на позорное избиение их девчонкой, с таким ликованием о том, всем вещают. Может ты, Немтырь, меня на сей счет просветишь?
— Чему тут удивляться, сотник. Сильного — побеждает сильнейший! Знать нерадиво они в молодые годы, воинскому искусству учились. Может они, вместо ратных занятий, на речку ершей ловить бегали, венки из луговых цветов вязали. Или в учителя, они себе повитух городских брали.
Оценив ответ Немтыря, Симак заржал так, что лошади у коновязи, встревожено повернули к нему головы. Толпа гридней возле отца и дочери сгущалась. Подходили, как местные, так и дружинники из столицы.
Воины готовились к завтрашним играм, поэтому почти все были вооружены деревянными, учебными мечами. Очи присутствующих, выражали уважение и некое восхищение прибывшей воительницей.