Лилли водила ногой по траве.
– Ты думаешь, что теперь ей лучше или она все еще не здорова?
– Я думаю, что ей намного, намного лучше, – подтвердил он.
– Мама Мэдисон болела и долго лежала в больнице, очень долго.
Мэттью кивнул. Он еще живо помнил акцию по сбору денег для мамы Мэдисон, которую проводили в школе.
– Но… – помолчав, Лилли перевела дух, – но Мэдисон и ее сестры навещали ее, когда она была больна. Они сделали для нее открытку, а на день рождения Мэдисон они принесли в больницу торт, и мама поздравила ее, и они прямо там открыли все подарки и разложили их на кровати! – добавила она, глядя широко раскрытыми глазами. – И… и я хотела бы рассказать мамочке о том, что я оставалась на ночь в гостях, и показать балетный аттестат. – Внезапно ее глаза наполнились слезами, и она бросилась на шею отцу.
– Все хорошо, Лилли Роуз. Все хорошо, дорогая. Твоя мама очень любит тебя. Я всегда говорил тебе об этом.
– Я люблю ее, папочка, но я хочу поговорить с ней. Мне нужно спросить ее кое о чем.
Мэттью вздыхал, когда они шли к дому.
– Пойдем, давай вытрем слезы и умоемся, ведь ты готовишься к свадьбе, ты не забыла?
Лилли вытерла нос и попыталась улыбнуться: папа был прав, в день свадьбы невесты должны быть счастливыми.
На кухонной стойке зазвонил телефон. Паз снял трубку:
– Алло? Привет, приятель! О боже! Как я рад слышать твой голос!
Он беспорядочно жестикулировал, обращаясь к стоявшей рядом Полли.
– Нет, мы просто приехали в гости, отличное место. Да. Да, разумеется. Минутку. – Он прикрыл трубку рукой. – Пойди, позови Джесс, скорее! – быстро проговорил он.
С террасы в дом вошла Джессика, ее блестящие волосы отросли до плеч. Нос был усыпан веснушками.
– Кто это? – тихо спросила она, все еще слегка нервничая, когда ей приходилось общаться с внешним миром, им уже приходилось отвечать что попало в ответ на звонки алчущих сенсации журналистов.
Протягивая ей трубку, Паз изо всех сил пытался найти нужные слова.
– Это… – Он сглотнул и отдал ей трубку, а потом вышел из комнаты, оставив ее в одиночестве.
– Алло? – прошептала Джессика, поднося трубку к уху.
На другом конце провода молчали.
– Хммм, мамочка? – Лилли произнесла это слово запросто, с теплотой. – Я делаю проект о том, как я была маленькой… – Лилли говорила так, словно прошло всего несколько недель, а не несколько лет с тех пор, как она не общалась с матерью.
Джессика уткнулась лицом в трубку, у нее подкосились ноги, и она опустилась на холодный плиточный пол. У Лилли был приятный голос, она говорила как взрослая и слегка шепелявила. Она больше не была младенцем, она стала маленьким человеком! Это был прекрасный, самый прекрасный звук, который она когда-либо слышала.