– А, ну, дайте-ка я посмотрю… – Медсестра взглянула на карманные часики, висевшие на ее блузе. – Ей сейчас пятнадцать часов.
Пятнадцать часов… Я должна была покормить ее… Джессика накрыла рукой правую грудь, не ощутив в ней ничего необычного.
– Когда я могу покормить ее?
– У вас будет куча времени для этого. У нее был немного понижен уровень сахара в крови, и она очень проголодалась после такого приключения, поэтому она съела несколько бутылочек молочной смеси, но вы сможете наверстать упущенное когда угодно, как только будете готовы.
Хорошо?
Джессика кивнула. Хорошо.
– Можно мне еще поспать? – На нее как будто снова навалилась усталость.
– Разумеется! Нет ничего лучше для вас. Не беспокойтесь о Лилли, с ней все отлично, а если она проснется, я обещаю принести ее сюда. Я просто толкну дверь, и, если вам что-нибудь понадобится, покричите или дерните за красный шнур у вас над головой, и мы тотчас придем.
– Спасибо, – пробормотала Джессика, осторожно сползая на кровать и чувствуя незаживший шов на животе. Ее зовут Бесан. Бес.
Через два часа Джессику разбудил звук открывающейся двери.
– Доброе утро! – прошептал Мэттью, катя перед собой пластмассовую кроватку, в которой спала их дочь.
Собравшись с силами, Джессика села, заправив за уши сальные пряди волос.
– Мэтт. – Она тут же расплакалась.
– Не плачь, дорогая. Все будет хорошо. – Наклонившись над кроватью, Мэттью неловко приласкал ее, боясь причинить боль.
Всхлипывая, Джессика закрыла глаза и глотала слезы, стараясь смягчить жжение на задней стенке носоглотки.
– Прости…
– Тебе не за что просить прощения. Ты вела себя замечательно, Джесс. Я горжусь тобой.
– Мне не терпится взять ее на руки.
– Через секунду они принесут молочную смесь, и ты сможешь взять ее на руки и покормить, ты не против? – прошептал он.
Джессика кивнула, пристально вглядываясь в покрытую темным пушком головку, выглядывающую из свертка, лежавшего в кроватке. Она почувствовала облегчение от того, что ей не придется пробовать кормить ее грудью, пока не придется.
– Мы собирались назвать ее Бесан, – несмотря на физическое страдание, удалось проговорить Джессике.
– Ох, я знаю, но, родная, увидев ее, мне стало совершенно ясно, что это Лилли. Она – Лилли! То есть я не хотел забегать вперед и давать ей имя без тебя, просто так получилось. Разговаривая с ней, я сказал: «Привет, Лилли!» Вот и все. И это имя прижилось. Потом медсестра стала называть ее Лилли, и, разговаривая с твоими родителями, я сказал: «У нас родилась Лилли!» Тем дело и кончилось. – Он тихо засмеялся. – Лилли – красивое имя, и я знал, что оно одно из тех трех, которые ты выбрала. – Он вздохнул. – Не расстраивайся, Джесс, старайся не думать ни о чем. Тебе пришлось несладко. Вам обеим пришлось несладко. – Он взглянул на девочку, которая, казалось, спала у него за спиной. – Но мы все переживем и выдержим. Мы станем потрясающей семейкой, и я безмерно благодарен за то, что вы обе есть у меня, – выдохнул Мэттью, словно разминаясь, и она впервые заметила темные круги у него под глазами. Он погладил ее по тыльной стороне ладони, стараясь не задеть канюли.