Филипп посоветовал Марии пока ничего не предпринимать, а Елизавету заверить в дружелюбном настрое.
Что касается Риччо, то, как бы умен и предан он ни был, у него тоже были некоторые слабости. Он не мог скрыть свое высокомерие. Каждый день он появлялся в какой-нибудь обновке… В манерах появилась надменность. Как же могла знать Шотландии стерпеть выскочку-музыканта? Разве они могли допустить, чтобы простой гитарист, певец королевского хора, оказался выше их?
Давида Риччо возненавидели больше, чем Дарнлея.
* * *
…На окраине города в доме Рутвена рядом с больным сидел Мортон. Было ясно, дни его сочтены. Лишь глаза на пожелтевшем лице сохраняли живой блеск. Многие считали Рутвена колдуном, и при виде этого блеска Мортона уже не удивляли такие подозрения.
Желания Мортона и Рутвена совпадали. Мортон был самым безжалостным из всех заговорщиков, и он не остановится ни перед чем, чтобы вернуть графа Меррейского в Шотландию.
— Устроить засаду на этого парня будет несложно, — говорил Мортон. — Все будет сделано за несколько минут. Его затащат в одну из подворотен, и парочка крепких ребят быстренько разберутся с ним.
— Нет, нет, — запротестовал Рутвен, приподнявшись, было, с подушек, но тотчас в изнеможении рухнув обратно, — это не годится. Она должна увидеть все собственными глазами. Она сейчас в положении, и ей тяжко. Ребенок родится меньше чем через четыре месяца… если она останется в живых… Нет! Возьмем его, когда они будут вместе… Пусть она все увидит… Она оскорбила нас, оказав предпочтение плебею… Кроме того…
Мортон медленно покачал головой.
— Это может убить ее, — сказал он. — У нее неважное здоровье… беременная женщина, наблюдающая, как на ее глазах убивают ее любовника…
— Можно надеяться, что это будет невыносимо для нее. Но мы и не собираемся направлять наши кинжалы на королеву. Нет… нет… пусть причиной ее смерти будет шок, раскаяние… да все, что хотите. Есть кое-кто, кого мы должны втянуть в это дело. Ни граф Меррейский, ни Сесил, ни Елизавета Английская не должны и подозревать, что это политическое убийство. У маленького музыканта должна быть другая причина смерти, и она у нас в руках!
— Ну конечно, она у нас в руках. Нужно втянуть в это дело смазливого королевского мужа! Мы все так думаем.
— Убийство Риччо, — повторил Рутвен, — не должно быть политическим. Никаких взяток и наставлений от англичан. Это преступление из ревности, вы ведь понимаете…
— Он должен быть с нами, когда все произойдет.
— Да! И вы это устроите. Этот молодой дурак поверит каждому вашему слову. Он как жадный ребенок, у которого отняли игрушку. Она ничего не может с ним поделать. Он хнычет, потому что ему было с королевой в постели более приятно, нежели с девчонками из таверны. Им будет несложно управлять. А потом весь мир будет в шоке от распутства королевы. Мария, может, и останется в живых… но это уже не королева…