Дарнлей пристально наблюдал за нею. Последнее время он жил в замке отца, но, бывало, появлялся при Дворе, настаивая на своих правах. Он вел себя с Марией более отвратительно, чем когда-либо.
Как я вообще могла подумать, что смогу полюбить такого человека, — спрашивала она себя снова и снова.
Объяснений этому не было. Она просто была слепа — слепа в жизни, в страсти и в любви.
И вдруг она чудесным образом прозрела. Вот она жизнь! Вот то, для чего она родилась!
* * *
Дарнлей жил теперь в постоянном страхе. Мэйтленд вернулся, и Дарнлей знал, что теперь граф Меррейский и Мэйтленд начнут уговаривать королеву простить Мортона и молодого Рутвена, вернуть им их земли и разрешить возвратиться ко Двору. А что те сделают сразу по возвращении?
Хоть Дарнлей был и дураком, но ответ на такой вопрос известен любому дураку.
Он был при убийстве Риччо; он поддержал убийц; убийство было совершено его именем. Ко всему, он еще оказался предателем: в самый сложный момент он перебежал из одного лагеря в другой, и тогда заговор не удалось осуществить до конца. Риччо мертв, но королева смогла спастись. Она собрала своих сторонников и с Хантлеем и Босуэлом с триумфом возвратилась в Эдинбург. Убийцы были схвачены и сосланы. А кто во всем виноват? Дарнлей!
Они никогда не забудут и никогда не простят. Все повторится, но на месте Риччо теперь будет Дарнлей.
Он не решится остаться при Дворе, когда все вернутся. А Мэйтленд уже возвратился…
Дарнлей был в отчаянии и начал строить планы. Он наладит связи с Папой Римским… он напишет Филиппу Испанскому… И вообще, разве он плохой католик? Он ведь католик получше Марии с ее разговорами о терпимости. Праведные католики о терпимости не говорят. Неужели он не найдет поддержки в католическом мире? Неужели он не сможет отнять у Марии трон? Однажды он станет королем не только Шотландии, но и Англии. Более того, он — отец наследника английского престола!
Ленокс, его отец, прослышав о планах сына, не на шутку встревожился. Дарнлею обязательно нужно было выговориться, и единственным человеком, кому он мог доверять, был его отец.
— Но, сын мой, — сказал граф Ленокс, — это нелепо. Папа римский не поможет тебе, а король Испании — человек осторожный и не поддержит такого мятежника как ты.
— Мятежника?! Да я король!
— Одно лишь название. Король без короны.
— Это так несправедливо! Мне обещали. Сначала мне помешал Риччо… а теперь вот граф Босуэл с графом Меррейским. Вернулся Мэйтленд… мой старый враг… Он убьет меня. Я знаю наверняка, что он убьет меня. Он позовет убийцу Мортона, и они вместе убьют меня…