Вскоре после смерти отца король отметил свою коронацию, а теперь настала очередь королевы.
По этому поводу прошли роскошные празднества. Мария никогда не видела чего-нибудь более восхитительного. Даже сказочные карнавальные шествия на свадьбе ее дяди нельзя было сравнить с маскарадами на коронации королевы. И сама королева выглядела величественно в этот день. Король был ослепителен в великолепных одеждах с серебром, ножны его шпаги сверкали громадными драгоценностями, серебряные позументы и белоснежная атласная шляпа были украшены жемчугами. Когда он правил своей белоснежной лошадью, на него набросили голубой бархатный балдахин с вышитыми золотыми лилиями Франции.
Мария никогда не забудет роскошности этого торжества. Она сказала Джанет Флеминг, что ей было жаль лишь одного: вместо обожаемой ею Дианы королевой была Екатерина.
— Позволь уж Екатерине порадоваться собственной коронации, — сказала леди Флеминг. — Это — все, что она может иметь.
— Все?! Коронация — и все?! Флеминг, дорогая, что она могла пожелать еще?
— Она жаждет значительно большего, — сказала леди Флеминг. — Как ты думаешь, кому король подарил королевские драгоценности?
— Диане, конечно.
Леди Флеминг покачала головой и рассмеялась.
— Она их тоже надевает… Она настаивает… И король считает, что она должна. Что за страна?! Старый месье Таванн[17] жалуется, что при французском Дворе уважения к королевской любовнице больше, чем к его генералам. Кто настоящая королева в этой стране, скажи мне!
— Диана, конечно. Я рада, что это так. Я терпеть не могу королеву Екатерину.
— Она не стоит того. Она кроткая как овечка. Взгляни-ка! Это одна из новых монет, отчеканенных на коронации. На ней должны быть изображены головы короля и королевы. Но ты посмотри! Это же Диана верхом на лошади! А это значит, что, хотя король был вынужден жениться на королеве Екатерине и сделать ее матерью своих детей, для него есть только одна королева — Диана.
— И более достойная! — вскричала Мария. — Королева Екатерина — не королевского рода. Она не умеет вести себя. Она груба. Как бы я хотела, чтобы она отправилась обратно к своим итальянским лавочникам, и тогда король мог бы жениться на Диане.
Они резко подняли глаза. Дверь открылась так тихо, что никто из них не услышал звука. Им полегчало, когда они увидели, что это была не Екатерина, а мадам де Паруа.
— Да, мадам де Паруа, — произнесла Мария, тотчас приняв солидный вид. — Что вам угодно?
— Спросить Ваше Величество, не нанесете ли вы визит королеве Екатерине.
— Я сделаю это, — сказала Мария. — И, мадам де Паруа, когда вы будете входить в мои апартаменты, не будете ли вы так любезны предупреждать об этом?