Вот так! Несмотря на Эмиля Буле, они поедут беспечно провести воскресенье на берегу реки.
Контингент постояльцев «Старого гарсона» со временем изменился. Уже редко когда встретишь кого-нибудь из тех, кто бывал там раньше. Одни умерли, другие стали слишком стары для поездок.
Их место заняли другие, такие же одержимые, и они тоже готовились к поездке за много дней.
Было слышно, как они поднимались в четыре часа утра, чтобы между двумя жердями установить на реке свою лодку.
Встречались и иные постояльцы, более молодые, в основном парочки, владельцы небольших яхт, — эти до часу ночи танцевали на веранде под звуки магнитофона.
Мегрэ спал, хотя слышал пение петуха, шаги тех, кто уходил на рыбалку, и проснулся только в девять часов.
Около десяти, когда они, глядя на обгоняющие друг друга паруса на реке, кончали завтракать, мадам Мегрэ тихо спросила:
— Может, ты посидишь с удочкой?
У него не было с собой ни удочек, ни снастей, они остались в их маленьком домике в Мен-сюр-Луар, но он всегда мог взять их у хозяйки.
Чего ради адвокат стал бы убивать своего клиента? Известны случаи, когда человек убивал своего врача, убежденный, что его неправильно лечили… Наоборот — случай редчайший. Мегрэ помнил только историю Бугра…
Эмиль Буле слыл человеком отнюдь не агрессивным… У него не было оснований обвинить своего адвоката в том, что тот предал его, ибо он ни разу не был осужден и его карточка сведений о судимости была девственно чиста…
— Выбирайте удилище, какое вам по душе… Снасти в стенном шкафу, а червяки для наживки где обычно…
По узкой тропинке они прошли вдоль берега, выбрали в тени около засохшего дерева местечко, и судьбе было угодно, чтобы через полчаса Мегрэ поймал уже штук пятнадцать плотвичек. Если бы он запасся сачком, то, возможно, вытащил бы из воды голавля весом никак не менее ливра,[3] который откусил у него конец лески с крючком…
Правда, потом поплавок словно застыл. Жена читала иллюстрированный журнал, время от времени поднимала голову и смотрела на Мегрэ с дружелюбной улыбкой.
Обедали они в своем уголке и, как всегда, под взглядами любопытных, которые глазели на них, а потом принимались шушукаться. Неужели шеф уголовного розыска не имеет права, как все люди, провести воскресенье за городом и, если ему того хочется, поудить рыбу?
Мегрэ снова пошел на берег реки, но ничего больше не поймал, и они с женой уехали шестичасовым поездом, битком набитым горожанами, возвращавшимися в Париж.
Поужинали они холодным мясом, глядя сквозь сгущающуюся тьму на полупустые улицы, на дома напротив, где в некоторых окнах уже начали зажигаться огни.