— Нет… Я заглянул в «Лотос» и в другие его кабаре, но не думал, что надо зайти к нему на квартиру…
— Ты убежден, что не он убил Мазотти?
— Зачем ему было убивать?.. Ведь он выигрывал партию…
— Возможно, он боялся…
— Никто на Монмартре не думает, что это — дело его рук…
Они молча выпили кофе, но от кальвадоса, который[1], как обычно, хотел поднести ему хозяин, Мегрэ отказался. Он выпил два аперитива, затем побаловал себя бокалом пуйи и, когда шел с Люка в уголовную полицию, был весьма доволен собой.
У себя в кабинете он снял пиджак, ослабил узел галстука и углубился в административные досье. Речь шла ни больше ни меньше! — о реорганизации всех служб, от него ждали докладную по этому поводу, и он составлял ее, словно прилежный ученик.
Всю вторую половину дня его мысли то и дело возвращались к Эмилю Буле, к маленькой монмартрской империи, которую основал бывший служащий Трансатлантической компании, к молодому итальянцу и его красной машине, к квартире на улице Виктор-Массе, где жили три женщины с детьми.
За это время Люка обзвонил больницы и полицейские участки, повсюду разослал приметы Эмиля Буле, но и к концу рабочего дня розыск не дал никаких результатов.
Вечер был почти такой же теплый, как и день. Мегрэ пошел с женой прогуляться и около часа провел за кружкой пива на террасе на площади Республики.
Разговаривали они главным образом об отпуске. Многие прохожие несли пиджаки на руке; большинство женщин были в цветастых хлопчатобумажных платьях.
Следующий день был четверг. Еще один лучезарный день. В ночных донесениях имя Эмиля Буле не упоминалось, у Люка новостей не было.
Часов в одиннадцать разразилась гроза, сильная, но короткая, после которой от булыжной мостовой поднимался пар. Мегрэ съездил домой позавтракать, потом снова углубился в досье.
И вечером, когда он покидал набережную Орфевр, о судьбе тщедушного владельца кабаре все еще не было никаких известий, Люка впустую провел на Монмартре весь день.
— Весьма вероятно, патрон, что последним Эмиля видел Бубе по прозвищу Микей, он уже много лет служит в «Лотосе» швейцаром… Так вот, Микей говорит, что ему помнится, будто Буле с улицы Пигаль свернул на Нотр-Дам-де-Лоретт, как если бы собрался пойти в «Сен-Троп», но тогда он не придал этому значения… Я еще схожу на Монмартр сегодня вечером, когда все будут на своих местах…
Мегрэ и не ожидал, что Люка узнает что-нибудь большее.
В девять часов утра в пятницу Мегрэ, закончив просмотр ежедневных донесений, вызвал Люка к себе.
— Его нашли, — объявил он, раскуривая трубку.
— Живой?