А вот тут я не стала загадывать. Ведь в любовном бреду должны находиться двое.
Каюсь, я кривила душой и играла с судьбой в подкидного дурака с мастерством шулера. Откуда Махешу знать, где я живу? Конечно, он оставил целующуюся парочку у дома Санджая.
Как только мы выбрались из автомобиля, Санджай превратился в сдержанного человека.
— Мы пообедаем, и я отвезу тебя домой, — изложил он свой план, входя в кабинку лифта.
— На чем? Скутер остался у кладбища.
— Я отправлю за ним Али.
С Али я познакомилась тут же. Это тот самый мужчина, что поет по утрам песни и увлеченно работает венчиком, смешивая соус. Его взгляд мне не понравился.
Но когда твои губы горят от недавних поцелуев, и в тебе проснулось желание, сродни животному, когда зов природы так силен, что ты становишься безрассудной, тебе глубоко все равно, что о тебе думают люди, которых ты больше никогда не увидишь.
— Прости, я не должен был… — начал Санджай, переходя на другую сторону стола.
Он остановился не рядом, а напротив, пытаясь столом разграничить все, что случилось в машине, на „до“ и „после“. Он испугался жаркого „до“, поэтому выбрал холодное „после“.
— Что ты делаешь? — осекся он, видя, как я расстегиваю свою рубашку.
— Снимаю мокрую одежду. — Только безумие первых поцелуев заставило нас забыть о том, что мы попали под ливень и промокли насквозь. — Я боюсь опять заболеть, у тебя в квартире прохладно.
— Я подниму температуру.
— Не надо, она и так зашкаливает.
Рубашка упала на пол, следом полетел бюстгальтер. Соски от холода сжались в тугие горошины.
— Сия…
Молния на джинсах открылась с привычным звуком. Я бы хотела снять их красиво, но мокрая ткань липла к ногам, поэтому более-менее грациозно получилось спустить их лишь до колен.
— Я сейчас упаду! — смеясь, воскликнула я. „Боже, пусть Санджай не заставляет меня прыгать до него на одной ноге!“
Как только Санджай, испугавшись, что я сейчас убьюсь о мраморный пол, обошел стол и протянул руки, я прильнула к нему всем телом. К черту джинсы, которые кандалами сковали ноги. Долой мокрую майку, которая рельефно обтянула грудь Санджая.
Тело к телу. Губы к губам.
— Сия, мы должны остановиться.
Мольба, которой я не вняла. Я сама расстегнула его ремень, но ладонь Санджая накрыла мою руку и сильно сжала ее. До боли, до моего вскрика.
— Маста И…
Чтобы он не произнес имя моего отца, я запечатала его рот ладонью.
— Ты меня не остановишь.
— Я не могу. Я дал обещание заботиться о тебе.
— Так заботься. Моим ногам холодно. Я стою босая на каменном полу, а мокрые джинсы никак не снимаются.
Я видела, как на его лбу выступили капли пота.