В конце ХХ века почему-то считалось (утрирую, конечно), что в развитых демократиях, а по мере укрепления демократических институтов — и в остальных странах люди различных национальностей и вероисповеданий начнут растворяться в рамках некоего общечеловеческого и трансграничного социума, построенного по принципам западной цивилизации, а мигранты ассимилируются в принимающих их странах. Концепция множественности культур отрицалась как антизападная идея. Хантингтон уверял, что мультикультурализм «выступает против евроцентристских концептов демократических принципов, культуры и идентичности Америки. Это, в основе своей, антизападная идеология»[32]. Фрэнсис Фукуяма выступил с концепцией конца истории — окончательной и бесповоротной победы западной модели развития в глобальном масштабе[33].
Слияния не произошло, мир оказался сложнее. Люди — мы это наблюдаем повсеместно — вовсе не торопятся отказываться не только от государственного суверенитета, но и от своего «я», от национальной, религиозной идентичности. Ричард Шведер — известный культурный антрополог из университета Чикаго — в 2000 году писал: «Тридцать лет назад многие обществоведы предсказывали, что в современном мире религия уйдет и ее заменит наука. Они предсказывали, что племена уйдут и их заменят индивидуумы. Они оказались неправы. Этого не происходит и не произойдет, ни глобально, ни локально»[34].
Мультикультурализм рассматривается сегодня как официальная основа государственной политики во многих странах, например, в Канаде или в Австралии. Люди все больше ищут и находят источники силы в своих цивилизационных корнях, растет национальное самоуважение. Гордость за свою страну и ее культуру мы легко сегодня обнаружим в Китае и Казахстане, Южной Африке и Южной Корее, Индии и Египте. Растущее число мыслителей обращается к анализу культурно-цивилизационных факторов для объяснения модернизации, политической демократизации, поведения этнических групп, военных стратегий, характера отношений между различными государствами. И это оказалось весьма продуктивным подходом. «Культура имеет значение», — так называлась вышедшая на рубеже веков и наделавшая много шума книга под редакцией Самуэля Хантингтона и Лоуренса Харрисона. Культура, если понимать ее широко, — это набор поведенческих ценностей, верований, убеждений, которые передаются из поколения в поколение и во многом определяют устремления, поведение, структуру индивидуальных предпочтений людей. Она — важный фактор, формирующий отношение людей к общественному порядку или этике, влияет на государственные институты, во многом определяет идеологию законодательства и практической политики. «Культура — мать, а институты — ее дети», — отмечал еще французский мыслитель XIX века Алексис де Токвилль. Культурная традиция может звать к великим свершениям и к кропотливому труду. А может ориентировать на жизнь по принципу «моя хата с краю» и к лежанию на печи. Культура действительно имеет значение.