Белорусский узел (Афанасьев) - страница 49

А не выполнить приказ ещё страшнее. Такие случаи уже бывали. Пропадал не только человек, часто с ним пропадала и семья.

— Так, что сидим? — сказал Юзовец, подводя безрадостный итог молчанию?

— Личные планы работы мне на стол. Через час. Лучше — через полчаса.

Минск — Брест. 16 июля 20*** года

Чужой среди своих

Я открыл бы дверь, да заклятье крепко,
Разомкнул оковы, да ключ потерян.
Сам себя я запер в стальную клетку,
Сам в себе я запер дикого зверя…
Вьюга завывает зловещим смехом,
Лунный свет на скалах дождём искрится,
Выпусти меня! — повторяет эхо,
Дикая Охота по следу мчится!
Я — твоё безумие, твоё наважденье,
По равнине в ночь, задыхаясь от бега,
Дикая Охота по следу тенью,
Сердца стук рассыпался горстью снега…
На лице слезами снежинки тают,
Ледяной струною крик оборвался.
Кто же я теперь — я и сам не знаю,
Кто же во мне умер и кто остался?
Дикая охота

Утром — я узнал о том, что задержан Павлюкевич. По обвинению в хищении госимущества. Один — на минус.

Статьи — я написал. И сбросил в Интернет — при посредстве Наташки. Как и было оговорено — они появились на западных интернет — порталах. После чего — их перепечатала белорусская пресса. Такая схема — позволяет избежать ответственности за клевету — перепечатали и всё.

Реакция последовала почти незамедлительно — Алешковича вызвали на допрос в прокуратуру. Что было ожидаемо — типичная реакция не совсем уверенной в себе государственной власти.

На этот заход у нас все было готово. Алешкович, небедный человек, прибыл в прокуратуру сам, на недорогом по его меркам ЛандКруизере, там уже ждали журналисты. Российские, прежде всего, хотя были и западные и даже белорусские. Это была демонстрация силы — через журналистов, понятно, что большинство белорусов смотрят российские каналы, и материал об Алешковиче будет подан в нужном ключе. Не говоря уж о том, что публичность сильно затрудняет задержание — кандидата в президенты задержать не просто, даже в Беларуси, где бывало всякое. И следак, по закону лицо процессуально самостоятельное — в условиях неопределённости власти десять раз подумает перед тем, как принимать решение о задержании, даже если посоветовали — отвечать то потом ему. У Алешковича было два адвоката — российский и белорусский, последний — бывший следователь генеральной прокуратуры. Российским адвокатом был Фридман, человек статусный, один из тех, кого узнают в лицо. Его привезли в Беларусь специальным рейсом.

Перед тем, как заходить в Генеральную прокуратуру — Алешкович остановился у кордона журналистов, ответил на несколько вопросов. Он отказался называть это политической травлей и сказал, что это недоразумение, которое быстро выяснится. В ответ на вопрос, какое место он намерен занять на выборах, он ответил «первое». И правильно ответил.