— У них нет ни истории своей, ни песен, ничего нет. Вот почему они вместо того, чтобы своё говорить — говорят Зиг Хайль. У фашистов украли. У русских нет своей нации, потому они и кричат всякие Зиг Хайль. А у нас есть.
Милиционер покачал головой
— Возвращался бы ты. Авось, и обойдётся… не узнают.
— Не. Не обойдётся. Уже не обойдётся. Знаешь, о чем я думаю?
…
— Ни одна страна — не вырвалась из российского рабства без крови. Молдавия, Армения, Азербайджан, Грузия, Украина. Все пролили кровь. Если мы хотим на свободу — придётся и нам пролить кровь, брат. Империя просто так не отпустит…
Беларусь. Ночь на 07 сентября 2015 года. Свой среди чужих
Ночь. Тихая, полная теней белорусская ночь. Только белизна домов по обе стороны улицы — как кости скелета, да неяркий свет в салоне машины. Вспыхнул — и снова погас.
Огонёк сигареты. Тепло… в салоне тепло. Как в той песне — из Семнадцати мгновений весны. Только когда сам вляпаешься в это по самые помидоры — начинаешь понимать смысл простых слов. Долг. Честь. Родина.
Родина…
Много лет назад — он смотрел фильм «Семнадцать мгновений весны». Он и представить себе не мог, что это ему — придётся идти в тыл.
К фашистам.
— Сломался?
…
Подполковник молча ждёт ответа. Именно он — по результатам психологического тестирования и изучения анкет — выбрал несколько человек, которым была уготована особая судьба. Бойцы внутренних войск, перешедшие на сторону оппозиции, решившие быть с народом — кто будет это проверять? У всех у этих змагаров есть одна общая слабость — если кто-то говорит, что ненавидит режим и готов с ним бороться — они не будут проверять. Они не сомневаются, что это так и есть. Что не может быть по-другому.
И никто, кроме нескольких человек в КГБ РБ — не будут знать правду. Для всех остальных — они будут предателями. Их сослуживцы — при встрече в лучшем случае плюнут им в лицо. Его мать умерла, так и не узнав, что её сын — разведчик.
Самое слабое звено во всем в этом — люди. Чужие среди своих. Свои среди чужих. Возможно, подполковник ошибся…
А может — просто тяжело.
— Нет. Просто… мерзко.
— Что — мерзко?
— Предавать.
— Ты не предаёшь. Ты дал присягу.
— Предаю… предаю сам себя.
— Ты давай без этих рефлексий
Подполковник тут же понял, что перегнул палку
— Ты же понимаешь, что будет?
— Понимаю
— Сам все видел.
— Видел. Я одного не понимаю…
…
— Что им надо? Вот что им, б… надо.
— Что надо…
Подполковник аккуратно тушит недокуренную сигарету
— Я одно время таким вопросом задавался. Спрашивал у одного… идейного, упёртого. Колбасу ему в изолятор носил. Вот, он сидит, жрёт — а я смотрю. Потом спрашивал — вот что тебе надо? Он не отвечал сначала. Потом — понял, что меня и в самом деле интересует. Рассказывать стал…