Столь же обстоятельно, но голосом внушительным и размеренным, инженер Джон томительно долго докладывал о самочувствии аппаратуры - силовой, управляющей, двигателя и движителей, механизмов жизнеобеспечения, освещения, отопления, ограждения…
Чанг пока отмолчался. Физических наблюдений было мало на этой ступени. Слово опять досталось Марине, как специалисту, близкому к биологии:
- Команда приступила к изучению окружающей среды согласно намеченной программе. После включения цветовых преобразователей хорошо просматривается пространство диаметром до двух темпоградских метров. В поле зрения - край водоема и бугры, поросшие травой. Между ними пролегает тропа формика руфа, ведущая от гнезда, находящегося за пределами видения. Мы наблюдаем также значительное количество кулекс пипиенс, отдельные экземпляры копрофага из отряда жесткокрылых…
Внезапно Гранатов прервал ее:
- А еще говорят, что молодые - эмоциональный народ. Сухари несчастные! Стыдятся они своих переживаний, что ли, сухостью зрелость доказывают. Формика, копрофага и кулекс пипиенс! Сумели вы воспринять, что мы в другом мире, нисколько не похожем на Землю, хотя он находится на Земле? К счастью, я физик, неспециалист в этой микрозоологии, латынью щеголять мне незачем, поэтому я могу изложить свои человеческие впечатления, не боясь, что меня обзовут дилетантом. Я и есть дилетант в биологии. Впрочем, никогда не считал это слово унизительным. Можно с увлечением заниматься и чужим делом…
Итак, о здешнем мире. Думаю, что астронавты никогда не бывали в такой непривычной обстановке. На всех планетах небо прозрачное, мутное или звездное, на поверхности у всех - моря или пустыни, пыльные или каменистые. Еще одна пустыня, еще одно море, в лучшем случае - еще одно человечество, как на Тое. У нас же не перемещение в плоскости, а вертикальный разрез природы - нечто принципиально иное.
Мир без неба, вместо неба зеленые горы, обсыпанные жесткими зелеными щитами - так выглядят обыкновенные кусты. На заднем плане оливковые башни, уходящие неведомо куда, - стволы тополей, для понятности Марина называет их «пинус». У нас кругозор без горизонта: мы в яме, окруженной холмами (для вас это кочки), заросшими бананоподобными джунглями.
Вы-то называете это травкой, но для нас это не трава, а деревья. Бананы… но больше, пожалуй, похоже на агаву. Какие-то зеленые ремни, жесткие и плотные, как бы сшитые из полос. Транспортер напоминают. Так и ждешь, что заурчит мотор, поплывут по полосам ящики. А под этими живыми лентами, в диком беспорядке лежат бурые и серо-желтые прошлогодние, измочаленные, изжеванные. И наряду с ними торчат бамбуковые стволы - стебли той же травы.