– Если только отыграться не задумают! – горько усмехнулся старшина, разливая еще по одной. – Теперь-то поддержку почувствовали, могут и осмелеть!
– Не нагнетай, Ваганович! – отмахнулся Круглов. – И так от собственных мыслей дурно, ты еще масла в огонь подливаешь…
– Давайте, чтоб обошлось! – поднял Алексей стопку, не отрывая локтя от стола.
– И за победу, – добавил Круглов. – Как бы там ни было, за нашу победу!
Выпили. Закусили.
– А если, конечно, черти эти полезут, то худо нам придется… – наморщил лоб начзаставы. – Как всегда на сборах говорили? Наш участок наиболее удароопасен! Титовский укрепрайон… Тут тебе и с воды могут зайти, и с суши…
– Да, финны, финны… – перекатывая пустую стопку по столу, размышлял Речкин. – Могут ведь и попереть, да и Норвегия под немцами теперь… Совсем близко.
– Да уж… – протянул Круглов, взглянув на большую топографическую карту, что висела на стене. – Хорошо хоть пехота подтягивается… Поспокойнее будет…
– На границе-то ничего не поменялось? Я про обстановку у соседей наших любезных, – поинтересовался Алексей.
– Да черт пойми! То вроде моторы гудят, стучат чего-то, долбят, кричат, то молчат часами. – Круглов расстегнул верхнюю пуговицу гимнастерки. – А так не видать ничего…
Старшина поднялся с табурета и не спеша, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к карте.
– Худо будет, если попрут! – окинув карту сосредоточенным взором, заключил Ваганович. – Попрут на нас – сметут к чертям враз! Но по нашим местам сложно в линию наступать!
– И что? – нахмурился Круглов.
– А то, что вклинятся они в наши ряды колоннами! – обернулся старшина с лицом, преисполненным обреченности. – Местами пройдут, даже не встретят никого! И с того самого момента мы все в мешке!
– Да что ты там выдумал? – с сомнением усмехнулся Круглов. – В каком мешке?
– В самом что ни на есть мешке. – Старшина повернулся обратно к карте и стал водить по ней короткими, толстыми пальцами, сплошь покрытыми черными волосами. – Обойдут нас со всех сторон, и шабаш! Вверх не взлетишь, в землю не зароешься, вот и будем метаться по сопкам в поисках горловины этого самого мешка! А немцы-то тоже не дураки! Затянут его потуже и будут нас бить в этом самом мешке!
– Хорош нагнетать, – нахмурился Речкин. – Ваганыч, руку не меняем, наполни! Спать идти надо!
– Да, Леша, твоя правда! Еще по одной, да спать! – протяжно зевнул начзаставы, так что в глазах его проступили слезы. – А что страхи-то наводить! Мы тоже не лыком шиты! Пусть еще попробуют к нам сунуться!
Речкин улыбнулся. Опьяненный теплом, сытостью и спиртным, он едва уже держался на стуле, веки отяжелели и спешили сомкнуться.