В общем, надо отчетливо себе представлять, что ни одно открытие не делается на пустом месте. Побочным благоприятным эффектом этого правила стало понимание того, что у нас есть возможность, проанализировав работы предшественников, сделать предположение о возможности грядущих достижений. К таким предугаданным находкам, когда был использован названный принцип, можно отнести малую планету Плутон, существование которой за четверть века до официального признания было расчетным путем доказано астрономом Персивалем Лоуэллом. Так же обнаружение спутников Урана предсказали астрономы Николай Горькавый и Алексей Фридман. Д. Менделеевым было предопределено открытие тогда еще не найденных веществ: экаалюминия (сейчас мы его называем галлием), экабора (это скандий) и экасилиция (германий). Существование инертных газов было предсказано Уильямом Рамзаем. Радиоволны найдены Герцем, который был согласен с предположением Максвелла об их существовании.
Сегодня же речь идет уже об открытии на основании астрономических расчетов обитаемых или пригодных для жизни планет в других звездных системах.
Наряду с этими ожидаемыми открытиями науковедению известно множество находок непризнанных гениев. Речь идет о таких невероятных и нелепых с точки зрения официальной науки своего времени прозрениях, которые ученое сообщество попросту не могло принять, игнорируя даже очевидные факты, — они шли совершенно в разрез с традиционными представлениями, почему им и не виделось прикладного применения. Как правило, такие открытия, считающиеся преждевременными, позже, зачастую уже после смерти первооткрывателя, становятся основой для более точного понимания реальности. Вот некоторые из наиболее известных:
• Гелиоцентрическая система была предложена в начале III в. до н. э. Аристархом Самосским, но вплоть до открытия Николая Коперника оставалась в забвении.
• Казалось бы, что-что, а уж вес вещества — вещь очевидная: достаточно положить его на весы и убедиться. Тем не менее предрассудки нередко оказываются сильнее. Так, еще в XVII в. стало известно, что вес некоторых веществ увеличивается при обжигании. Об этом очевидном факте рискнул заявить французский химик Лефевр. Правда, из-за чего это происходит, он не знал, так что предположил, что причиной служит присоединение к веществу некоего «всеобщего духа». Конечно, в кругу ученых мужей долго смеялись, ведь все знают, что дух бесплотен, а значит, не имеет веса. И ведь давно известно, что при горении из вещества выделяется флогистон («огненная субстанция»), тем самым облегчая вес. В общем, Лефевра с его «неправильными весами» послали «учить матчасть». Факт увеличения веса ряда тел при их обжиге был вновь открыт уже во второй половине XVIII в. и сыграл огромную роль в создании кислородной теории горения, разрушившей флогистонную теорию.