Выпало идти Михе и Николаю. Яшка был ОЧЕНЬ огорчен, но делать нечего. Судьба!
– Запускаем!
МВ ожила – замерцал кристалл, пуская зайчики, завертелись странные конусы. Отроки и вовсе оробели. Колдовство!
– Есть выход на полную энергию… – бубнил Мишка. – Есть вход в канал!
– Стабилизация канала… – протянул Яшка, вперясь в экран ноута. – Канал стабилен. Флуктуации в пределах нормы.
– Есть точка выхода!
– Канал стабилен.
– Начали!
Яша плавно увеличил развертку, и мерцающая ярко-фиолетовая рамка раздвинулась, готовая пропустить катер.
– Мишка! Заводи джип, выведешь прицеп на берег.
– Щас я…
Зарычал мотор, и «Ленд-Крузер» мягко сдал назад. Николай набросил джипу на крюк жесткую сцепку и поднял руку.
– Давай потихоньку.
«Крузак», ворча двигателем и пылая красными фонарями, двинулся задним ходом – буксир с тушей катера приблизился к рамке.
– Яшка! Как там?
– Никого!
– Миха, давай!
Джип малость газанул и медленно вытолкал буксир на берег Оки. В прошлом день шел на спад, но было светло, только тени вытягивались длинные.
– Дно какое? Не увязнем?
– Не-е! Галька!
– Съезжай!
Мишка осторожно, скрипя окатышами, съехал в неглубокую воду, погружая прицеп в реку. Яшка, который находился на палубе катера, негромко крикнул:
– Стоп! Катер всплыл! Выкатывайся на берег. Только не газуй!
Урча нижней передачей, джип выехал обратно на берег уже с пустым прицепом. Катер легонько покачивался на реке, мягко разворачиваясь носом по течению.
Но вот за круглыми иллюминаторами рубки загорелся неяркий желтый свет. Взвыл стартер, и вскоре зарокотал дизель, испуская редкое облачко гари.
Сбавив обороты, Яшка подал катер к берегу, въехав носом в глинистый пляж, усыпанный галькой.
– Трап подан! Дуйте отсюда…
– Нэ журысь, Яшкин! Чует моя душа, это не последний наш рейс.
– Плыви давай…
Спрятав в кустах на берегу маячок, я поднялся на палубу и обернулся в сторону леса. На фоне тенистых стволов совершенно фантастически виднелся этакий вырез в воздухе, за которым открывался ярко освещенный дедушкин сарай. Желтый электрический свет впервые в истории падал на берег Оки, выделяясь даже в солнечном сиянии.
– Малый вперед.
За кормой катера показался бурун, и суденышко мягко двинулось вдоль берега. Портал потух, а я, оглядев прибрежный лес, вздохнул и спустился в рубку.
Собственно рубка находилась на самом верху надстройки. Вниз уходил трап, ведущий в тесное машинное отделение, а по левому борту проходил узкий коридор к четырем крошечным каютам. В самом носу, где сходились борта, хранились боеприпасы, а по лесенке можно было подняться к люку на палубе, откинуть его – и браться за рукоятку «Печенега».