– Яволь, господин подполковник, – вытянулся в струнку майор, – мы оправдаем ваше доверие.
В Ставке главковерха и в самом деле обрадовались сообщению Николаи о задержке с пополнением британского экспедиционного корпуса. Новый начальник полевого Генерального штаба генерал Фолькенгайн, пришедший после поражения под Верденом на смену Мольтке, удовлетворенно сказал, потирая руки:
– Теперь вместо армейского корпуса против англичан я оставлю в резерве лишь одну дивизию, а остальными усилю Центральный фронт, который, как только просохнут дороги, всеми силами двинет на Париж. От такого массированного натиска французы уж точно разбегутся.
– Яволь, господин генерал, – согласился с начальником Генерального штаба Николаи, – я верю, что следующий год будет переломным в борьбе с нашими заклятыми врагами не только на западе, но и на востоке.
– Генерал-губернатор освобожденной Бельгии генерал-фельдмаршал фон дер Гольц спрашивал о вас, – объявил адъютант Фолькенгайна Николаи, как только тот вышел после окончания аудиенции из кабинета, – у подъезда вас ждет его личный автомобиль.
Направляясь в резиденцию генерал-губернатора Бельгии, Николаи напряженно думал, зачем это он понадобился фельдмаршалу. С генералом фон дер Гольцем он был знаком еще со времен службы в разведбюро первого прусского армейского корпуса, которым тот командовал. Это благодаря его покровительству и рекомендациям полковника Фолькенгайна начинающему разведчику удалось за несколько лет полностью реформировать корпусную разведку, расширить и углубить ее деятельность. Как раз в это время его ценному агенту удалось добыть приказ о пограничном охранении, полученный одной из частей русской 26-й дивизии в Ковно. Из приказа следовало, что русские из находящихся в их распоряжении войск в случае войны с Германией в первую очередь развертывали против Германии две армии: так называемую виленскую и варшавскую. За это дело командир корпуса представил его к Железному кресту. С тех пор Николаи почитал генерала фон дер Гольца и полковника Фолькенгайна как главных своих учителей и наставников и при встрече старался выразить им свое искреннее признание и любовь. С момента переезда из Берлина в Кобленц, в место расположения Ставки, он постоянно контактировал с фон дер Гольцем, помогая ему нести нелегкое бремя генерал-губернатора оккупированной страны. Иногда даже в нарушение своих принципов никогда не вмешиваться в политику Николаи агентурным путем выявлял и передавал на суд военного трибунала бельгийских бунтарей-социалистов, которые призывали народ бороться против захватчиков, устраивать на действующих заводах саботаж и разруху.