– Я все ко времени сделаю, батя! Отпусти только. – В хриплом от волнения голосе сына Афанасий почувствовал незнакомый ему ранее металл.
«Возмужал сынок за этот год, ох как возмужал!» – подумал он, окинув удивленным взглядом его упрямый, широкий лоб, немигающие угольки глаз, играющие под кожей желваки и плотно сжатые губы, готовые в случае отказа выплеснуть ему в лицо горячечные, скоропалительные и обидные слова.
– Хорошо! – сдался Афанасий. – Как управишься с косилками, скажи. Я проверю!
– Спаси Христос, батя! – обрадованно воскликнул Денис, сделав невольное движение, чтобы, как это было раньше, по-детски прижаться к груди родного человека.
– Будя! Будя! Не люблю телячьих нежностей, – сделал шаг назад отец, – только смотри, чтобы тебе там деревенские не накостыляли.
Управившись по хозяйству, Денис, смыв в ручье пот и усталость, надел алую атласную рубаху, новые брюки и мягкие сафьяновые сапожки. Подпоясавшись широким ремнем с медной, надраенной до блеска бляхой, которая в нужный момент могла стать довольно увесистым аргументом в любом, самом нетерпимом деревенском споре, он, весело посвистывая, вышел из ворот имения. До деревни петляла неширокая пыльная дорога, и, чтобы не запачкать свои вычищенные до блеска сапоги, Денис пошел напрямки, через лес. Тропинка, вытоптанная ногами мальчишек, облюбовавшими пологий, усеянный мелкой галькой и песком берег Оскола для купания, вела к броду и далее к околице села.
Немного не доходя до деревенского пляжа, Денис вдруг услышал звонкие девичьи голоса, задорно выводящие:
На нашей горке калына,
На нашей горке калына.
Да там девчонка ходила,
Да там девчонка ходила.
Да цвет малину сбирала,
Да цвет малину ломала…
Он прибавил шагу, и вскоре впереди, сквозь заросли сосняка, заметил проблески огня.
Вскоре в ярком зареве костра Денис увидел необычное дерево, возвышающееся посреди поляны, сплошь разукрашенное гирляндами полевых цветов, разноцветными лоскутками и ленточками, вокруг которого водили хороводы парни и молодки. Девичий смех и визг слышались вокруг, волнуя мужские сердца, наполняя их сладострастной истомой, ожиданием чего-то сказочного, неведомо прекрасного, которое обязательно должно произойти в эту таинственную, колдовскую ночь.
– Калына-малына, где найти мне милова! – кричали девки.
– Калына-малына, кого спымаю, то и она! – отвечали парубки, и хоровод распался. Молодки припустили в лес, хлопцы за ними.
Денис только выступил из лесной тени на поляну, как на него кто-то неожиданно налетел.
– Ой! – воскликнул высокий женский голос. – Царица небесна, кто это здесь шалит?