– Я присоединяюсь к поздравлениям в адрес Евгения Евграфовича, – подошел к явно смущенному всеобщим вниманием Баташову Постовский, – и хочу непременно добавить, что за те два года, что он возглавляет разведывательное отделение Варшавского военного округа, где, вы все знаете, велась наиболее интенсивная борьба со шпионажем, была раскрыта деятельность около сотни иностранных шпионов…
– Правда, до суда удалось довести только семнадцать дел, – признался он, – но это не наша вина, а наша беда. До сих пор еще не в полной мере действует «Закон об изменении действующих законов о государственной измене путем шпионства»…
– Господа! Господа! – выступил вперед генерал-квартирмейстер Киевского военного округа. – Вы, как всегда, многоуважаемый Петр Иванович, начали за здравие, а кончили за упокой, давайте хоть на минутку отложим дискуссию и поздравим Евгения Евграфовича с его исследовательскими достижениями!
Офицеры гурьбой направились к взволнованному и смущенному полковнику, искренне желая ему успехов в службе.
Дождавшись, пока коллеги поздравят Баташова, Монкевиц, обращаясь к Постовскому, сказал:
– Недавно я имел разговор с начальником Варшавского военного округа Георгием Антоновичем Скалоном. Он очень обеспокоен активностью вражеской агентуры в царстве Польском и просил меня ускорить формирование контрразведывательного отделения в Варшаве. Я готов помочь. Но я не знаю, кого поставить во главе. Может быть, у вас есть кто-то на примете?
– Нет! – категорически заявил Постовский. – Но я догадываюсь, куда вы клоните, и Евгения Евграфовича не отдам. Он прирожденный разведчик, и другого такого профессионала у меня нет!
– Но вы же сами только что хвалили его и как опытного контрразведчика, который дезавуировал около сотни шпионов…
– Я все понимаю… Но может быть, следует порекомендовать на эту должность жандармского полковника Ежова – начальника Варшавского губернского жандармского управления, – предложил Постовский, – ведь и он приложил немало усилий для слежки и последующей ликвидации ряда дел вражеских агентов…
– Нет! И еще раз нет! – запротестовал Монкевиц. – Необходимо исходить из того, что жандармский офицер, как правило, не обладает специальными знаниями военной организации русской и иностранных армий и вследствие этого не может руководить контрразведывательной службой. Я полагаю, что офицеры-жандармы могут быть в отделении вспомогательной силой и вести контрразведку по указаниям стоящего во главе отделения офицера Генерального штаба…
– Это правильно!
– Так точно!
– По-другому и быть не должно, – послышались одобрительные возгласы офицеров.