– Значит, поделим обязанности, – в Нормане проснулся руководитель. – Сейчас принесут одежду. Встретимся вечером в «Старом вепре». Может, он и не ресторан, зато пиво там отменное. Сидр тоже найдется. Или боишься выходить одна?
Тарья заверила в собственном бесстрашии и напомнила о пропуске в Запретное хранилище. Не хотелось бы взламывать печати и ссориться с духами-охранниками.
Проректор обещал передать нужное через Райю и унесся прочь. Предстояло проверить, как там аспирант, провести практическое занятие на кладбище и наведаться в Ротон. К сожалению, некоторые вещи нельзя перепоручить другим. Адепты не виноваты в охотничьем азарте преподавателя, он и так манкировал обязанностями.
Вопреки ожиданиям юные некроманты не взорвали аудиторию. Аспирант взмок, но сумел удержать необходимый уровень дисциплины. С возвращением лорда Шалла ученики и вовсе стали шелковыми.
Норман в задумчивости остановился напротив лучшей гостиницы Ротона. Стоит ли вмешиваться, наживать новые неприятности? Ясно же, по чьей милости проректор провел крайне неприятные два часа в столице. Его выдернули ровно за пять минут до окончания лекции, о практическом занятии пришлось забыть: министр выразился категорично.
Лорда Шалла отчитывали как мальчишку, сыпали обещаниями поставить крест на карьере, отправить в тюрьму за растрату. Граф Соренц давно недолюбливал Академию колдовских сил, ровно с того момента, когда ректором стал лорд ти Онеш. Демон откровенно издевался над ничего не смыслящим в магии родственником императора, пусть и не переходил грань, после которой следовал вызов, неоднократно ставил в глупое положение – словом, академию министр люто ненавидел. И Норман в полной мере испытал на себе последствия столь «теплого» отношения. В отличие от ректора он молчал. Друг – не поданный Империи раздолья, он делает одолжение графу Соренцу, принимая его начало, лорд Шалл – другое дело.
Норман не стал оправдываться, а сразу предложил проверить его на правдивость. Похоже, министр ожидал иного, раз резко замолчал и захлопал глазами.
В итоге вызвали дознавателя, и тот, к сожалению графа Соренца, констатировал невиновность обвиняемого по обеим статьям. Находясь под заклятием правды, невозможно ничего утаить, пришлось урезать обвинения до халатности. Но лорд Шалл не собирался получать еще один выговор и потребовал аудиторской проверки. Мол, не могло в академии пропасть столько денег, наверняка документы подделаны либо заменены на листы годичной давности, а если завхоз действительно прикарманил золото, пусть ответит.