– Он мне пишет. Каждый день. Но я…
– Ты что?
Я пожала плечами:
– Мне страшно. Я так его любила. И ужасно переживала, когда мы расстались. Ну а теперь я боюсь, что если позволю себе снова в него влюбиться, то в случае чего буду страдать еще больше. Короче, все очень сложно.
– А кто сказал, что будет легко? – Мина вытерла руки о фартук. – Это жизнь, Луиза. Давай покажи мне.
– Что показать?
– Письма. Брось! Только не вкручивай мне, будто не таскаешь их собой! Ашок говорит, ты вся светишься, когда получаешь эти письма.
– А мне казалось, консьержи умеют держать язык за зубами.
– У моего мужа нет от меня секретов. И ты это знаешь. Более того, мы очень внимательно следим за всеми поворотами твоей жизни здесь. – Она со смехом протянула руку, нетерпеливо пошевелив пальцами.
После секундного колебания я бережно извлекла пачку писем из сумочки. И Мина, не обращая внимания на суматошливую беготню ребятишек, на доносящийся из-за двери смех своей матери, смотревшей по телику какую-то комедию, на шум, духоту и ритмичное пощелкивание вентилятора над головой, склонилась над моими письмами и начала их читать.
Странная вещь, Лу. Итак, я потратил три года на строительство этого проклятого дома. И думал исключительно о том, какие рамы установить, какую душевую кабину выбрать, какие электрические розетки купить – белые пластиковые или никелированные. А теперь дом закончен, или почти закончен, но уже точно останется в таком же виде. И вот я сижу один в своей безупречной гостиной, выкрашенной нужным оттенком бледно-серого цвета, с отреставрированной печью, шторами с французскими складками, которые помогла выбрать мама, и думаю: «А на хрена мне все это? На хрена я построил этот дом?»
Я считал, мне нужно было как-то отвлечься после смерти сестры. И поэтому затеял стройку, чтобы ни о чем не думать. Я строил дом, потому что хотел верить в будущее. Итак, дом готов, а я смотрю на эти пустые комнаты и абсолютно ничего не чувствую. Возможно, некоторую гордость, что довел до конца начатую работу, и, пожалуй, больше ничего. Ничего.
Мина еще раз перечитала последние строчки. Потом сложила письмо и вручила мне всю пачку.
– Ох, Луиза, – склонив голову набок, вздохнула она. – Давай, девочка, не тушуйся! Вперед!
1442 Лантерн-драйв
Такахо,
Уэстчестер, штат Нью-Йорк
Дорогая Луиза!
Надеюсь, у Вас все хорошо и квартира не доставляет Вам особых хлопот. Фрэнк говорит, через две недели придут подрядчики ее осмотреть. Не могли бы Вы остаться дома, чтобы их впустить? Мы сообщим Вам все подробности, но уже ближе к делу.
Марго последнее время не расположена писать – она слишком быстро утомляется, а все эти лекарства ее слегка одурманивают. Но я подумала, Вам наверняка будет приятно узнать, что за ней хорошо ухаживают. Несмотря на ее состояние, мы решили, что не можем отдать Марго в специализированное заведение, поэтому она останется с нами, тем более что нам помогает очень квалифицированный медперсонал. Ей еще много чего нужно сказать Фрэнку и мне – о да! Бóльшую часть времени она гоняет нас вокруг себя кругами, точно безголовых куриц! Но я не возражаю. Мне даже приятно за кем-то ухаживать и в хорошие дни слушать ее рассказы о детских годах Фрэнка. Похоже, Фрэнку это тоже нравится, хотя он ни за что не признается. Ведь они два сапога пара! Яблоко от яблони…