Тиа взяла бы на себя командование, прекрасно зная, что следует делать. К несчастью, это бремя теперь лежало на мне.
22
Меня снова окружали темнота и тепло.
В своих воспоминаниях я слышал хор голосов, ничем не отличавшихся от моего собственного. Вместе мы были единым целым. Голоса эти где-то затерялись, но я крайне в них нуждался, страдая от разлуки.
По крайней мере, мне было тепло, безопасно и уютно.
Я знал, чего ожидать, хотя во сне и не мог к этому приготовиться. Меня в очередной раз потрясли раскаты грома, сопровождавшиеся жуткими завываниями, похожими на вой сотен волков. В глаза бил яркий, холодный, резкий свет. Что-то наваливалось на меня со всех сторон, пытаясь задушить, раздавить, уничтожить.
Внезапно проснувшись, я резко сел.
Я лежал на полу на верхнем этаже нашего убежища. Неподалеку спали Меган, Коди и Миззи. Абрахам этой ночью стоял на страже. Учитывая присутствие в убежище неизвестного эпика, никто из нас не решился спать в своих комнатах.
Треск… опять этот жуткий кошмар. Сердце отчаянно билось, кожа была липкой от пота. Одеяло промокло настолько, что из него, вероятно, можно было выжать целое ведро воды.
«Нужно рассказать остальным», — подумал я, сидя в темноте и пытаясь перевести дыхание. Кошмары были напрямую связаны с эпиками и их слабостями. Если у меня они случались постоянно… что ж, это могло что-то значить.
Отбросив одеяло, я понял, что Меган на месте нет. Она часто вставала ночью.
Пробравшись мимо остальных, я вышел в коридор. Мне не нравился собственный страх. Я не был трусом, как когда-то в детстве, и мог противостоять чему угодно. Вообще.
Я заглянул в комнату напротив. Пусто. Куда делась Меган?
Вернувшись с базы клана Электроската достаточно поздно, мы с Абрахамом решили отложить разбор полученной от Тиа информации до утра. Я рассказал остальным о слабости Профа. Это заставило их задуматься.
Я направился к лестнице, ступая босиком по полу из соли. Приходилось соблюдать особую осторожность с водой: стоило ее разлить — и соль начинала приставать к подошвам. Даже при всем этом я просыпался по утрам с соленой коркой на ногах. В городе, построенном из растворимого материала, жизнь была определенно хуже, чем в городе из стали. К счастью, я уже особо не замечал запаха, и даже сухость в воздухе начинала казаться мне обычным делом.
Абрахама я нашел на среднем этаже, в кухне, тускло освещенной экраном мобильника. На руки Аба был надет ртич, а перед ним парил большой шар из ртути, в которой чувствовалось что-то потустороннее, — идеально гладкая, она покачивалась в такт движениям рук Абрахама. Он развел ладони — и ртутный шар удлинился, приобретя форму багета. По его зеркальной поверхности перемещались искаженные отражения, создавая впечатление иного, деформированного мира.