— Ветер слабый, — хмуро отозвался Виктор, глядя на носки сапог.
— Здесь слабый, мы за островом. Посмотри, что делается в салме.
Взгляд Виктора скользнул к середине пролива. Там, как лоскуты бумаги, мотались под ветром чайки.
До острова, на котором стоял кордон, было метров триста. Через десять минут они уже входили в небольшой домик, стоявший на берегу бухты.
Летом кордон пустовал. Две железные кровати с продавленными сетками занимали половину комнаты. У стены — печка с дверцей, прикрученной проволокой. На столе — кулек с солью. На стене, обклеенной старыми обоями, жирно написано чернилами: «Наблюдатель Васильев — браконьер».
— На чердаке должно быть сено, — сказал орнитолог и вышел.
Скоро он возвратился с охапкой слежавшегося сена и разложил его на одной из кроватей.
— Можешь ложиться. Я пока спать не буду.
Виктор исподлобья взглянул на него.
— Дождусь полного прилива, нужно вытащить лодку, — пояснил орнитолог.
— Я тоже не буду спать!
Орнитолог пожал плечами и, присев к столу, вытащил из сумки тетрадь.
Виктор сел на кровать. Через минуту ему захотелось вытянуть ноги. Через две минуты он спал.
Утром, проснувшись, Виктор долго лежал, не открывая глаз, ожидая, что его сейчас потрясут за плечо и придется вставать. До никто не приходил его будить. Повернув голову, он увидел орнитолога, который спал, прижавшись щекой к раскрытому блокноту. Руки его, со сцепленными пальцами, были протянуты вдоль стола.
«Лодка!» — вспомнил Виктор. Осторожно, стараясь не скрипеть пружинами, он слез с кровати и вышел на берег. По небу бежали рыхлые низкие облака. На другом берегу бухты кланялись ветру недоростки-березы. Оттуда доносился глухой шум и через равные промежутки времени над камнями, уходящими в море, вздымались снопы брызг. Кордон был хорошо защищен от ветра. В самой бухте было сравнительно тихо. Лишь иногда заходила сюда шальная волна, накатывалась на берег и, едва коснувшись кормы лодки, рассыпалась пеной и брызгами.
Лодка была вытащена на берег по самой большой воде. Значит, орнитолог все-таки караулил ее.
Постояв у воды, Виктор побрел к озеру, которое начиналось в полусотне метров от кордона. У самого берега он спугнул выводок крохалей. Утка, тревожно озираясь, поплыла к середине; за ней, как нанизанные на одну нитку, потянулись утята. Их можно было подбить палкой.
Виктор вернулся к кордону.
Орнитолог уже стоял возле дома и смотрел на середину пролива, где вздымались неторопливые волны. Отсюда они казались игрушечными, но Виктор знал, что даже моторные баркасы остерегаются выходить в море в такую погоду.