Не знаю почему, но моя злость мгновенно улетучилась. Что-то в его позе или тоне отозвалось странным чувством в груди. Появилось желание подойти к нему ближе, коснуться плеча в ободряющем жесте. Это желание напугало меня, и я обхватила себя руками, чтобы точно не сделать ничего подобного.
Я наконец вспомнила о том, где мы находимся и почему мы здесь.
— Она ведь сюда пришла в ту ночь? — осторожно поинтересовалась я, меняя тему. — Лилия.
Он молчал довольно долго, но потом все-таки ответил. Голос его при этом прозвучал немного хрипло:
— Да. Она любила это место. Часто приходила сюда.
— А вы? То есть… Вы любили ее?
Не знаю, зачем я это спросила. Было бы странно ожидать, что Фолкнор станет говорить со мной о своих чувствах. Причем чувствах к другой женщине. Но он неожиданно признался:
— Я уважал ее. И ценил. За ум, красоту, силу духа, внутреннее достоинство. Она не имела благородного происхождения, но благородства ей было не занимать. И она любила меня. Очень искренне и очень нежно. А это само по себе большая редкость. Я старался убедить ее, что люблю так же искренне, но это плохо кончилось.
Он снова шумно вздохнул, выпрямился, поднял лицо к темному небу, на мгновение прикрывая глаза. После чего повернулся ко мне.
— Я должен извиниться перед вами, Нея. Я… был груб с вами сегодня. Опять. Мне стоит чаще вспоминать о том, что вы еще очень молоды. И с большим пониманием относиться к вашим выходкам…
— Я не вызывала Лилию! — торопливо перебила я, вспомнив наконец о чем хотела с ним поговорить. — Шед Фолкнор, поверьте мне, я никогда не стала бы делать этого. Я никогда не призывала дух вашей жены. Он сам является мне. Является уже давно, с самого нашего обручения.
Он недоверчиво сощурился и нахмурился, глядя на меня с интересом, смешанным с подозрением. Я в отчаянии закусила губу, не зная, как доказать ему это.
— Я знаю, что это звучит странно, но первый раз она явилась мне еще до того, как я узнала, кто она. И потом она показывалась мне несколько раз уже здесь. Она и сейчас привела меня к вам. Думаю, она хочет, чтобы мы поговорили.
Бровь поднялась вверх: мне в очередной раз удалось удивить его. Фолкнор снова окинул меня пронзительным взглядом, словно решая, стоит ли мне доверять, и медленно кивнул.
— Что ж, давайте поговорим. Только лучше нам пройти в мои личные комнаты. Там теплее.
— Я не замерзла, — испуганно заверила я, хотя это не было правдой. Без шарфа и теплой обуви пальто не спасало.
Губы жениха дернулись в подобии усмешки, и он мягко уточнил:
— Я замерз.