— Простите, Лиза, — не выдержав, подал голос Лавриков и тут же продолжил свой спуск по лестнице. — Я не должен был допустить, чтобы с вами так обошлись. Это — по моей вине.
— Не говорите ерунды, Федор Павлович, — не согласилась с ним Голощапова. — Просто я хочу ощутить себя живым человеком. Я хочу вымыться.
— Нельзя ни в коем случае! — запротестовала Розгина. Приблизившись к подруге, она подхватила ее под руку и тем самым избавила мальчика от обязанностей поводыря. — Водкой протру, если надо, или спиртом.
Ситуацию, как это часто случалось в последнее время, разрядил Мошкин. Он появился в комнате со стороны улицы, причем пятился задом. Санчо волочил за собой инвалидную коляску, бряцавшую колесами по неровному полу возле двери. Спустившийся вниз Федор Павлович посторонился, пропуская соратника.
— Не ссорьтесь, девочки, — миролюбиво произнес Александр на ходу. — Я привел в порядок этот трактор, и он выглядит прямо как новенький. Полюбуйтесь! — С этими словами он гордо разместил кресло-каталку в центре комнаты и отступил на шаг назад, как скульптор, разглядывая творение рук своих под определенным ракурсом. — Абсолютно незаменимая в любом хозяйстве вещь… Елизавета Михайловна, сит даун, плиз. — Мошкин сделал приглашающий жест. — Управлять этим если и сложнее, чем вашим «жуком», то совсем не намного. За час урока вождения я не возьму ни копейки.
— Садись, Лиза, — поддержал инициативу Санчо Кирсанов. — Я буду тебя катать.
— Ну это хоть что-то, — согласилась женщина.
Пошатнувшись, она при помощи Клавдии и Ивана не слишком ловко устроилась в кресле. Все-таки было не очень уютно, но, тем не менее, значительно лучше, чем лежать пластом на кровати, как беспомощная старушенция. Лиза заставила себя улыбнуться и с благодарностью посмотрела на Мошкина. Тот склонился в галантном поклоне.
На лестнице появился Федечка. На нем были только просторные семейные трусы и пестрая мятая майка. Волосы взлохмачены. Но глаза юноши сияли каким-то задорным огнем, будто он только что сделал какое-то сверхважное открытие и теперь его имя окажется в одном ряду с Архимедом и Исааком Ньютоном. Спускаться в общий холл парень не стал. Он остановился в поле зрения собравшихся, радостно потирая руки.
— У меня все готово, пап, — сообщил он, обращаясь только к Лаврикову и игнорируя всех остальных.
— Без комментариев, надеюсь? — вполголоса уточнил Федор Павлович.
Сын кивнул в знак подтверждения.
— Только факты и схема связей между этими фактами, — ответил он.
Никто из присутствующих в общем холле первого этажа не понимал, о чем они говорят. Зато Федечка и его родитель прекрасно знали, о чем идет речь. Это походило на заговор. Лавр поскреб пальцами подбородок и решительно взмахнул рукой.