— Хомут, да?
— Все-то ты знаешь, — покачал головой Кекшиев, но в его голосе непроизвольно просквозило восхищение.
— Это мой хлеб… — Мякинец расплылся в широкой улыбке. — Наш общий друг Хартман просит, — продолжил он почти без перехода. Помогите с… элементом. Пусть выпустят, потом снова заберут. У нас это просто…
Геннадий Церенович удивленно вскинул брови. Вот уж чего он не ожидал от Юрия и уж тем более от своего нового знакомого господина Хартмана, так это просьбы, связанной с личностью все того же Хомута. Ну подумать только! Не так, так этак достанут. Не мытьем, так катаньем, как говорится.
— С какой стати? — заносчиво вскинулся чиновник.
Мякинец огляделся по сторонам, убеждаясь, что поблизости нет ни единого свидетеля их с Кекшиевым беседы, и снова уставился на рыхлое, слегка отдающее желтизной лицо Геннадия Цереновича. Заложил руки в карманы пестрых просторных брюк и весь как-то ссутулился. Ну ни дать ни взять жиган натуральный.
— Ну, это не только ваш счет увеличит, — добродушно поведал Юрий. — Но и участие в самом проекте сделает более весомым, что ли… Проект застрял из-за того, что у Лаврикова есть… Как бы это сказать? — Мякинец замялся, подыскивая подходящее словосочетание. — Маленькая связка ключиков.
— Ключи ты умеешь отбирать без посторонней помощи, — иронично заметил Кекшиев, припоминая былые заслуги Юрия, известные ему еще по прежнему месту работы.
Уголовник и чиновник некоторое время молча изучали лица друг друга. Мякинец невольно отметил для себя, что, невзирая на нынешнее высокое положение на политическом поприще, прокурорский сотрудник заметно сдал. Состарился, осунулся. В глазах не было прежнего блеска. Да, время никого не щадит, будь ты мент или вор. Но сейчас не анализ личности Геннадия Цереновича являлся для Юрия первостепенным. Необходимо было дожать его, уговорить пойти на сделку.
— Не тот случай, — вроде бы беспомощно развел руками Мякинец и тут же продолжил развивать свою мысль: — Вы обещаете подписку для Хомута, и тогда на Федора Павловича уже не я накачу — авторитетные товарищи одной с ним группы крови потребуют отдать то, что нужно нам. Это умная, выгодная провокация. «Разделяй и властвуй»… Стравим уголовников, Геннадий Церенович. — Юрий игриво подмигнул чиновнику. — Причем ни с кем из этой среды вам общаться не придется. Грязь беру на себя. Только подписку устройте князю уральскому. А дивиденды — ошеломительные, и, главное, вы в пуле.
— Где? — моментально насторожился Кекшиев.
Интуитивно Мякинец почувствовал, что одолел его в словесной схватке. Геннадий Церенович сдал свои позиции. Оно и понятно, не с Лавром сейчас разговаривал, с которым он по каким-то причинам не сошелся характером, а фактически со своим кредитором по жизни. Не было у Кекшиева выбора, да и чувствовал свой интерес, старый лис.