После преображения в Фалькенхагенском бункере у нее были черные как вороново крыло волосы, придававшие ей сходство с кельтской красавицей. Но еще больше Джегера поразило то, что теперь она отдаленно напоминала ему его жену, Руфь.
Эта мысль обескуражила Уилла.
Как такое вообще могло прийти ему в голову?
Должно быть, виноват алкоголь.
Его задумчивость нарушил чей-то голос:
— Мистер и миссис Гроувс. Вы уже обустроились? Все хорошо? Вам нравится ваш ужин?
Это был Кениг. Директор заповедника каждый вечер обходил столики, чтобы убедиться, что все именно так, как и должно быть. В его голосе до сих пор звучала некоторая отчужденность, но он хотя бы не приказал арестовать их за вторжение в пещеры.
— Даже придраться не к чему, — ответил Джегер. — Как бы мы ни старались.
Кениг жестом обвел пейзаж.
— Потрясающе, не правда ли?
— За это и умереть не жалко. — Джегер приподнял бутылку Сомюра. — Может, выпьете с нами и за нас?
— Благодарю, но нет. Пить с молодоженами? Я думаю, вы в обществе не нуждаетесь.
— Прошу вас, нам было бы очень приятно, — промолвила Нарова. — Вы, должно быть, так много знаете о заповеднике. Мы в восторге… просто очарованы… правда, Спотти?
Последнее замечание было адресовано распластавшейся под ее стулом кошке. На территории отеля обитало несколько кисок. Джегера ничуть не удивило, что Нарова удочерила наименее привлекательную из всех — ту, которую остальные гости, как правило, отгоняли от своих столов.
«Спотти» была беспородной белой кошкой в черных кляксах. Худая как швабра, она к тому же где-то потеряла одну из задних лап. Половина запеченного нильского окуня Наровой уже была скормлена кошке, которая от этого пришла в еще более благодушное настроение.
— Ага, я вижу, что вы уже подружились с Пакой, — заметно смягчившись, произнес Фальк.
— С Пакой? — заинтересовалась Нарова.
— Пака на языке суахили означает «кошка». — Он пожал плечами. — Не слишком креативное имя, но наши люди нашли ее в одной из местных деревень. Ее сбила машина, и она умирала. Я взял ее себе, и, поскольку никто не знал ее настоящего имени, мы начали называть ее Пакой.
— Пака, — повторила Нарова, как будто пробуя это слово на вкус. Она протянула кошке остатки рыбы. — Держи, Пака, и не чавкай слишком громко, чтобы не портить остальным аппетит.
Кошка вытянула лапу, пригвоздила кусок плоти и бросилась на него.
Кениг позволил себе сдержанно улыбнуться.
— Мне кажется, миссис Гроувс, вы очень любите животных.
— Животных… — эхом отозвалась Нарова. — Они настолько проще и честнее людей. Они либо хотят вас съесть, либо вы должны их приласкать и покормить, либо дать им преданность и любовь, которые они вернут вам сторицей. К тому же им никогда не придет в голову ни с того ни с сего покинуть вас ради кого-то еще.