Джегер покачал головой. Какого черта он должен доверять этим ублюдкам… да и вообще, доверять кому бы то ни было?
— Это я. Рафф. Я не пытаюсь тебя обдурить. Это все. Все закончилось.
Джегер снова покачал головой: «Пошел ты».
Молчание.
Майк Дейл наклонился вперед и оперся локтями о стол. Его вид потряс Джегера. Оператор выглядел как вылинявшая куча дерьма. Даже в самые трудные моменты на Амазонке Джегер ни разу не видел Дейла в состоянии, хотя бы отдаленно напоминающем нынешнее.
Дейл измученно смотрел на Джегера распухшими глазами.
— Я думаю, ты и сам видишь, что я не спал уже несколько ночей. Я совсем недавно потерял женщину, которую любил. Ты полагаешь, после того как я потерял Ханну, стал бы пытаться вывалить на тебя все это дерьмо? По-твоему, я на это способен?
Джегер содрогнулся и еле слышно прошептал:
— Я так думаю, что в настоящий момент кто угодно способен практически на все.
Он уже понятия не имел, кому и чему можно верить.
За его спиной раздался легкий стук в дверь. Рафф и Дейл переглянулись. Это еще что такое?
Дверь вдруг распахнулась, и в комнату вошел старый сгорбленный мужчина. В руке он крепко сжимал трость. Остановившись возле Джегера, старик положил ему на плечо свою сморщенную руку и поморщился, глядя на избитую и окровавленную фигуру на стуле.
— Уилл, мальчик мой. Надеюсь, ты позволишь старику вмешаться… в то, что тут происходит?
Джегер изумленно смотрел на него распухшими воспаленными глазами.
— Дядя Джо? — прохрипел он. — Дядя Джо?
— Уилл, мой мальчик, это я. И я здесь. И, как, вне всякого сомнения, тебе уже сообщили твои друзья, все окончено. Все действительно окончено. Хотя на самом деле, во всем этом вообще не было ни малейшей необходимости.
Джегер поднял свои связанные кисти и вцепился в локоть старика.
Дядя Джо пожал его плечо.
— Все окончено, мой мальчик. Можешь мне верить. Однако настоящая работа только начинается.
Президент с наслаждением втянул носом воздух. Весна в Вашингтоне. Еще немного, и распустятся сакуры, улицы города будут обрамлены их розовыми шапками, а воздух напоен пьянящим ароматом.
Это было любимое время года президента Джозефа Бирна. Холод унылой зимы покидал восточное побережье, теснимый долгими бархатными летними месяцами. Но, разумеется, для тех, кто знал историю появления этих деревьев в Соединенных Штатах, они также служили воплощением темной и нелицеприятной правды.
Самой распространенной была разновидность сакуры под названием вишня йошино. Эти деревья являлись потомками трех тысяч саженцев, которые в 1912 году были привезены в Соединенные Штаты из Японии в знак вечной дружбы. В 1935 году в городе состоялся первый Фестиваль цветения сакуры, который, быстро превратившись в национальный праздник, прочно закрепился в календаре знаменательных событий Вашингтона.