Это тем более приятный факт, что после войны ижорская земля предстала перед людьми диким полем. Сплошной сорняк покрывал поля. Осоки и жесткая щучка поросли на пашне, обозначив новые болота. Мелкий березняк уже начал затягивать низинные участки. Война отбросила землю к тем временам, когда урожай в «сам-четвёрт» считался приличным… Все начинали сначала.
Ученые показывали, как вести окультуривание залесенных земель, как приводить в порядок луга, создавать системы дренажа, выработали методы полной мелиорации, ядром которой осталось обогащение гумусом и осушение.
Это была не менее трудная и столь же благородная работа, как и восстановление парков, ценнейших архитектурных сооружений, потому что лишь ухоженная земля может стать красивой в той же мере, как и богатой урожаями.
И если Кедринский, Беляев, Туманова, Качуев с коллегами возвратили дворцам и паркам красоту, то ученые института — Эльвира Генриховна Вольгауз, Николай Павлович Костин, Виталий Александрович Чернышев, Юрий Андреевич Коносов с агрономами и коллегами создали добрые поля, вернув ижорским землям способность выращивать высокие урожаи.
Особенное значение для ижорской земли имели хорошие новые сорта зерновых, картофеля, богатых трав. Этим занялись селекционеры. И не без успеха.
Кто теперь не знает Алексея Васильевича Наволоцкого, который работает в селекционном центре почти полвека? Он перешагнул свое семидесятипятилетие, этот очень работоспособный, крепко скроенный человек из той категории ученых, которые всю свою жизнь, весь талант отдают одному делу, часто столь большому, что его хватило бы на десятерых. Наволоцкий достиг своего, создал несколько очень хороших сортов яровой пшеницы, а среди них исключительную по урожаям и стойкости Ленинградку. На полях института, в Эстонии, в Белоруссии она дает до семидесяти двух центнеров зерна с гектара, оставляя позади все другие сорта.
Нелишне напомнить, что земля украшается не только современными городами, яркими лесопарками и светлыми водохранилищами. Разве не красивы поля, засеянные могучими культурами, собирательное имя которых — хлеб? Злаки занимают в стране более ста миллионов гектаров пашни. Не будь этого хлебного разлива цвета утреннего солнца, нам всем не доставало бы красоты и пищи.
Пшеница Ленинградка стала ценнейшим украшением Русской равнины. Она уже заняла более двухсот тысяч гектаров земли, но впереди у сорта очень большая жизнь. И не только в Нечерноземье, не только на ижорской земле.
Приятно видеть пшеничное поле перед уборкой. Ровнехонькая, бледно-желтая нива в обрамлении березняка и темных елок стоит благодатно тихая и уже пахнет хлебом. Слитный колос без остей тяжел, он склоняется на упругом железистом стебле. Даже сильный ветер не в силах раскачать пшеницу, так плотно и крепко держится она. Идти через поле тяжело, словно воду раздвигать телом. Ленинградка невелика ростом, менее метра. Да и зачем высокая солома? Зато колос в добрую четверть длиной. Комбайны входят в поле осторожно, туго, молотилка гудит во весь голос, шнек выливает в кузов машины толстую струю белого крупного зерна, рессоры враз оседают. Не без улыбки вспоминаются старые записи: урожай в «сам-четвёрт» считался здесь хорошим… Ленинградка на лучших землях дает «сам-тридцать». Вся ижорская нива родит в последние три года по двадцать восемь — тридцать пять центнеров зерна с гектара.