— Я, кажется, читал что-то об этом в газетах, — вставил Марк. — Звучало жутко. Так что, они смывают любые провинности кровью?
— Вроде того. Жить опозоренными для них стократ хуже самой мучительной смерти. У них вообще очень самобытные взгляды на самые простые вещи. Они как бы… даже не знаю. Дикие и утонченные одновременно.
— Варвары, — сказал Марк. В вопросах гео-политики он разбирался превосходно — все за пределами Ромейской Империи и, иногда Европы, было для него уделом варваров. В этом плане он был образцовым гражданином своей страны.
Но Кир не собирался долго нас слушать.
— Вот и представьте, что эти варвары, помешанные на чести, вдруг начали делать сервов. Не чайники на энергии чар, не шахматы, способные играть без игрока, а самое сложное из всего того, что пока придумал человек. Рано или поздно, дорогие коллеги, вы сообразите, что в голове у этих сервов, точнее, в церебрусе, тоже жуткая мешанина. Нет, технически все отлично. Я бы даже сказал, что это самые совершенные сервы из всех, что я видел. Только дело в том, что разобраться в них практически невозможно.
— Даже тебе? — невозмутимо поинтересовался Марк.
Но Кир не вспылил, как всегда, когда речь заходила о его компетенции. Напротив, на губах его появилась мимолетная усмешка.
— Даже мне, — сказал он просто. — Впрочем, кажется я вел к другому… Мы делаем все по своему образу и подобию. Я не собираюсь устраивать тут теологическую дискуссию, Марк, закрой рот обратно. Я имею в виду, что все, что мы создаем, несет отпечаток нас самих. Наших представлений об устройстве мира, о пользе, о необходимости… Мы вшиваем в сервов блоки агрессии, потому что слишком хорошо помним, сколько сотен тысяч жизней погубили боевые сервы, дроиды, во время многочисленных войн. Это отвечает нашим представлениям о безопасности. Но у ниххонских чародеев, как вы понимаете, свое мнение на счет некоторых вещей…
— Они закладывают в своих сервов понятие чести? — недоверчиво спросила я. Даже звучало это глупо. Но Кир, тем не менее, кивнул.
— Молодец, Таис. Когда вернемся, попрошу чтоб Христо дал тебе денег на конфеты. Именно так — сервы, сделанные в Ниххонии, блюдут честь. Звучит глупо?
— Звучит жутко… — пробормотал Марк. — Как железо может иметь представление о чести?
— Железо — никак. А с помощью чар вполне. Чары похожи на арифметику. Помнишь, что такое арифметика? Это цифры — много-много-много цифр. Чары не умеют думать, не умеют чувствовать — и не могут заставить думать или чувствовать серва. Весь мир, окружающий серва — это, по сути, цифры. Событие-цифра вызывает действие-цифру. Это все к тому, что заложить в серва понимание чести не сложнее, чем научить его снимать с огня кипящий чайник. Даже если для него само это слово ничего не значит.