— Да, у нашего квартала прекрасное будущее. Квартиры здесь чудесные.
— Я уже искал.
— Прекрасно. Где?
Я сказал ей о Лачке. Она пыталась его вспомнить, но это удалось ей только тогда, когда я объяснил, что речь идет о заведующем закусочной. Оказалось, что Виолета живет неподалеку от его дома. Каких-либо других подробностей она мне не сообщила. Я начал говорить о нем что-то хорошее, но она замолчала, и это меня озадачило.
— Лачка — человек трудолюбивый, — продолжал я. — Своими руками построил себе такой дом!.. Очень трудолюбивый.
— Да, — ответила она сухо, — этот твой трудолюбивый человек получил последнее предупреждение в связи с воровством в закусочной, где он работает.
— Неужели? Просто не верится!
— Почему же?.. Старается человек… как, впрочем, и все мошенники!
Она открыла сумочку, чтобы взять носовой платок. Пахнуло знакомым, десятилетней давности ароматом, и мне стало приятно. Она сердито вытирала платочком свой курносый носик и смотрела прямо перед собой. Я подумал, что Виолета напрасно нервничает, поэтому решил ее успокоить:
— Ты все такая же, какой была и тогда…
— Ах, оставь, ради бога!
— Честное слово.
— Да, в общем-то хуже не стала. Только злей. — Она втолкнула платочек на место и резко щелкнула замочком сумки, будто кому-то мстя. — Люди меня сделали злой.
Мы опять замолчали. Я уже боялся продолжать разговор. Кто знает, чем он может кончиться. Между тем мы приблизились уже к железнодорожному мосту. До центра города было уже недалеко.
— Ты можешь меня довезти до площади… Перед заводом.
— Куда ты пожелаешь, — ответил я.
Я произнес это миролюбивым тоном, и, может быть, поэтому к ней вернулось ее прежнее настроение. Она улыбнулась, пристально глядя вперед через стекло кабины.
Я развернулся у театра и быстро понесся к заводу. Мы больше не произнесли ни слова, точно все, что мы могли сказать, было уже сказано.
На площади перед заводом горели все лампы уличного освещения. Я спросил ее:
— Что у вас за торжество?
— Вечер памяти поэта… Приходи! Будет интересно. Через полтора часа.
Я остановил машину точно перед выходом. Прощаясь, она поблагодарила меня за это и за рекомендацию, которую я ей написал.
— Я теперь работаю в заводской библиотеке, — сказала она. — Теперь будем видеться чаще.
— Конечно, Виолета.
— А сегодня вечером тебе было бы полезно послушать стихи. Или ты по-прежнему ненавидишь поэзию?
— Не надо, Виолета!
— Что не надо? Знаю я тебя! — Она повернулась и пошла к залитому ярким светом зданию клуба. Каблучки ее дробно застучали в тишине.
Спустя полтора часа я был на вечере памяти поэта. Партер и оба балкона были переполнены. Наши люди любят литературно-музыкальные мероприятия. Ко всему прочему в конце вечера обещали показать фильм.