Она, озираясь по сторонам, быстро схватила деньги и довольная собой заговорила.
— Сумка валялась на трассе в сторону Лондона, в двух милях. У нас там просто родственники живут в заброшенном доме, мы у них гостили. Карта есть? Давай покажу.
Я достала телефон, совсем потеряв страх быть обкраденной странной парочкой, и открыла приложение Карты. Она водила своим грязным пальцем по экрану, щуря глаза, а потом ткнула ногтем на участок дороги.
— Здесь.
— Спасибо вам, — произнесла я, кивая.
— Да не за что, — ответила она и, не прощаясь, пошла прочь от меня вместе со своим кавалером.
* * *
— Вы понимаете, что это подозрительно? — говорила я с детективом Джейкобом Флинном.
— Эмма, я понимаю, что ты, видимо, возомнила себя следователем. Но как сумочка, найденная бомжихой в районе, где мы тебя подобрали восемь лет назад, может быть связана с преступлениями.
— Вы, наверное, не слышите! Я же сказала, мой муж мне подарил такую же сумочку!
— Я не очень-то считаю эти вещи связанными. Да мало ли какую он тебе подарил сумочку! У меня сейчас другие заботы. Шеф сказал, что у нас недостаточно улик. Он подозревает, что судья не даст ордер на задержание и обыск. В лучшем случае у нас есть 48 часов на то, чтобы найти более веские доказательства. А сейчас уже и меньше.
— Что? А эти видео на его ноутбуке?
— Видео были на твоем съемном диске. Ты дома нашла его ноутбук? Или даже не искала? Давай все делать по порядку. Первое, мне нужны доказательства, что эти видео хранились именно на его ноутбуке. А так пока это выглядит как клевета жены на мужа. Понимаешь, мы его задержали только с твоих слов. О презумпции невиновности слышала? Тем более преступления в виде совершения насильственных действий и убийств в сравнении с хранением подобных видео подразумевают совершенно другую ответственность.
— Нет, я не искала ноутбук, я думаю, что он его уже спрятал. Но программисты же могут найти информацию, откуда я сохранила эти данные на диске.
— Вот сейчас ты мыслишь правильно, этим они и занимаются. Что-то еще нашла подозрительное, кроме трех книг одного бизнесмена, самого богатого в нашем городе, есть? Если нет, то ищи еще! Это и в твоих интересах, — слишком грубо Джейкоб закончил разговор, положив, не прощаясь, трубку.
Чертово бюрократическое правосудие! Чтобы доказать вину человека в преступлении, нужно записать на видео преступление и подать на блюдечке. Но у нас же есть запись? Почему так сложно доказать?
Размышляя над вновь возникшими проблемами, я вдруг задумалась. Кто, если не я, узнает моего мужа в кадре. Мне нужно смотреть не на сам процесс, от которого кровь стынет в жилах, мне нужно смотреть на движения. Я-то знаю, как движется мой муж. Если он там присутствует, то кому, как не мне, его узнать.