Ничто не могло лучше расположить Фёдора Ивановича к пограничнику, как известие, что тот самолично пожелал служить в Приморье. Кажется, если была бы возможность, Фёдор Иванович уговорил бы приехать сюда целый миллион человек. Конечно, не из таких, кто ищет лёгкой жизни, а жадных до труда — шахтёров, слесарей, пахарей. Да что миллион! Прикатили бы все десять, для всех десяти найдётся место и работа.
Дед размечтался. Он уже видел мысленно, как эти жадные до труда люди навезли сюда машин, весело корчуют тайгу, рубят русские избы, командуют реками и, конечно, закладывают новые шахты. В Сучане каждый бы шахтёр на время потеснился — пустил бы в свою хату хоть десять человек: «Милости просим, располагайтесь, как дома!..»
— Сегодня, наверное, всё спокойно обойдётся? — прервал Кузнецов радужные мечты Деда.
— Как сказать, не зарекайся, — откликнулся Фёдор Иванович. — Назаров должен быть тут поблизости.
Назаров, бывший полковник царской армии, после разгрома интервентов организовал крупную банду, которая рыскала где-то в этих местах, нападая на редкие сёла и красноармейские отряды.
— Завтра уезжаешь, значит? — спросил вдруг Кузнецов.
— Завтра, думаю, — нехотя ответил Фёдор Иванович.
— Ну, ну, — протянул Кузнецов. Он ничего не сказал больше, но Дед понял, что пограничнику не хочется так скоро расставаться с ним.
— Заждались меня в Сучане, — словно извиняясь, сказал Фёдор Иванович, — отдохну малость, да и уголёк рубать пора…
Однако вышло так, что Кротенков не уехал в Сучан ни завтра, ни через неделю. Утром он направился с Кузнецовым и двумя бойцами по участку показать им, где проходит линия границы.
На луках сёдел лежали стволы винтовок. Спускаясь с сопок, кони прибавили шагу, и было слышно, как поёкивают их селезёнки. Ветер переменился и дул теперь с северо-запада. Заметно похолодало. Над речкой стоял туман.
— Столбы придётся ставить, — Дед показал на замшелый камень, служивший пограничным знаком.
— С гербом советским, — добавил Кузнецов.
На сопке Кабаньей — вершина её совсем голая, похожая на вздёрнутую кверху кабанью морду, — их обстреляли с маньчжурской стороны.
— Вот окаянная сила! — зло пробормотал Дед, когда напуганные выстрелами кони вынесли их на соседний холм. — Первым нас Назаров увидел…
Ночью на заставе никто не ложился. Кузнецов придирчиво осмотрел у бойцов оружие и приказал не смыкать глаз.
Часовые охраняли заставу со всех сторон, но Назаров так и не появился.
Фёдор Иванович не рискнул даже заикнуться о своём отъезде, а Кузнецов и не намекнул об этом.
Кроме того, надо было помочь пограничникам советом: как поскорее и лучше отремонтировать заставу, где удачливее охота на кабанов, в каком месте выгоднее отрыть окопы на случай нападения бандитов.