Привела она Сашу в чувство быстро, помогла подняться на ноги и на своих плечах (а ей ни много ни мало — семьдесят три) дотащила девушку до ее комнаты, уложила на диван. Конечно, обе дамы увидели разорванное платье, ссадину на всей левой стороне лица, Изабелла Дмитриевна дар речи потеряла и чуть сама не грохнулась в обморок после страшных слов Милки:
— Изнасиловали. Вызывай полицию!
— Не надо, — выдавила Саша с трудом, ей было очень плохо. — На меня напал подонок — да, но спас один… Алексеем зовут. Он и привез меня домой. Не надо полиции, умоляю, хочу все забыть.
Следующий вердикт выдала Милка, осмотрев девушку:
— Сотрясение. Несколько дней лежать безвылазно! Я бы на твоем месте, Александра, поехала в травмпункт и сняла побои. В суде зафиксированные синяки сыграют…
— Не хочу в суд, — покривилась она. — Все обошлось, и ладно.
— Не хочу! — передразнила ее Милка. — Глупая!
Саша повернулась на бок, подложила под здоровую щеку сложенные ладони и прикрыла веки, давая понять, что одно желание у нее все-таки есть — спать. Старушки на цыпочках удалились, для Милки данное поведение нетипично, она будет до упора навязывать свою точку зрения, пока не сломает противоположную позицию. На кухне обе выпили по рюмке чая (всего три звездочки, они дешевле), пошептались и разошлись.
Утром Милка забежала проведать больную, притащила лекарства, а после обеда — доктора, такого же энергичного старикана. Он подтвердил диагноз, накатал кучу направлений на анализы, выписал рецепты, закончилось все рюмками чая. А Саша лежала в одиночестве и едва не ревела: все планы урод Роберт поломал, ко всем неприятностям она осталась без денег и без платья. Так и провалялась в постели пару дней, тоскуя без дела и печалясь, что она хроническая неудачница. А к вечеру третьего дня…
— Саша! К тебе гость! — заглянула к ней в комнату Изабеллушка с глазами, полными то ли ужаса, то ли радости. В сущности, потрясенный человек всегда выглядит странновато, и по нему сложно определить, каков градус события — минус или плюс.
— Я никого не жду.
У Изабеллы Дмитриевны не зря была такая реакция, к Саше редко приходили подружки и однокурсники, а молодого человека вообще не было, как будто она страхолюдина: горбатая, кривая, косая и хромая! Старушка специально выясняла, даже шпионила и доложила родным девочки: следов жениха не обнаружено.
— Ну, не знаю, не знаю, — поигрывая бровями, сказала Изабеллушка и крикнула кому-то: — Ну, что же вы?.. Заходите!
Алексей! Вот так новость! От неловкости Саша приподнялась на локтях, потом села, опираясь спиной на подушки, и наконец выговорила: