— Ба, привет, это я. Как там Ника, здорова? У вас все в порядке? Никто не беспокоил, нет?.. Точно? А то мне приснилось… Я?.. Да нет, нет, у меня все хорошо, даже очень… Я не нервничаю, просто бежала, не отдышалась толком… Значит, все хорошо?.. А, ну да, вчера звонила вечером… Так сон приснился дурной… Ба, я не суеверная, я беспокоюсь. Пожалуйста, не прогуливай ее далеко, ладно? И гуляй так, чтоб люди были рядом… Хорошо, не буду паниковать, просто сны имеют свойство сбываться. Ладно, пока, целую вас всех.
Саша опустила руку с трубкой и задумалась, потирая пальцами второй руки под нижней губой, в сущности, она искала единственно правильный выход в создавшихся обстоятельствах. Официантка принесла кофе, воду и пирожные.
— Кофе бери, остынет, — сказал Иннокентий, она отмахнулась, мол, не до этого. — А что тебя связывает с Матвеем Павловичем?
— Это длинная история… — медленно проговорила Саша, не отвлекаясь от своих мыслей.
— Так торопиться некуда.
И на этот раз не отреагировала она на его слова, Саша слишком углубилась в себя, явно нервничала. Иннокентий неплохо разбирался в состояниях людей, служба обязывала, а девушка напротив даже не пыталась скрыть свой испуг, на этот раз не за свою жизнь. Он знал, как заставить ее говорить с ним:
— Ника твоя дочь?
Ух, какие молнии метнула в него Саша! Зато очнулась:
— Ты откуда знаешь про Нику?
— Догадался…
— То есть Матвей Павлович заставил тебя следить за мной, чтобы узнать, где я держу дочь?
— Не-е-ет… — рассмеялся Иннокентий, попытавшись хотя бы таким способом успокоить ее. — У меня задание следить только за тобой, а о Нике, по-моему, он понятия не имеет. Это его дочь?
— Его сына. Знает, не знает… это теперь все равно, ты доложишь ему. Мне надо писать заявление об уходе… срочно…
Она подскочила, Иннокентий еле успел перехватить ее, буквально поймав и заставив сесть на место:
— Сто, стоп, стоп! Не сходи с ума! Все! Успокойся. Не знаю, почему ты так боишься его, но я обещаю: ничего ему не скажу, если ты не захочешь.
— Он платит тебе… — заплакала вдруг Саша.
— Тихо, тихо… — Иннокентий тоже сел на свой стул, взял ее за руку. — Почему ты боишься Матвея Павловича?
— Потому что он заберет Нику… Он уже делал так… Выгнал жену, а сына оставил себе, потом… через много лет… выгнали жену старшего сына, а ребенка у нее отняли… Навсегда. Не давали даже видеться…
Ее так жалко стало, Саша горевала с такой силой, как будто все, о чем она говорила, уже случилось с ней. Иннокентий взял ее за плечо, слегка встряхнул, чтобы девушка перевела взгляд на него, и заверил: