Текоа помрачнел:
– Ты слишком быстро согласилась. Постарайся, чтобы я не увидел столба дыма, когда вернусь, который будет означать, что ты сделала какую-нибудь глупость. И присматривай за матерью.
Он развернулся, намереваясь уже выйти из комнаты, как вдруг помедлил и повернулся обратно.
– Береги себя, – сказал он после короткой паузы.
Кетуру это растрогало. Она засмеялась, подошла к отцу и положила руку ему на плечо.
– Ты переживаешь за меня, отец?
– Переживаю за тех, кто на тебя нарвется, пока ты будешь тут без присмотра.
Затем он поразил ее. Он мягко отвел ее кисть от своего плеча и сжал обеими своими руками.
– Ты уже выбрала сторону, дочь. Но большинство твоих друзей скоро покинут крепость. И они могут сюда больше не вернуться.
Она закатила глаза:
– Но ты-то вернешься.
– Возможно… Так или иначе, но, как только мы выйдем за ворота, Уворен обретет в Хиндранне безграничную власть. Будь очень осторожна с ним. Как я уже сказал – береги себя, дочь.
Договорив, он развернулся на пятках и вышел. Длинный плащ заволочился по полу шлейфом, задержался на пороге на краткий миг и исчез вслед за ним.
Долго думать было не в характере Кетуры, и она не стала относиться к словам отца всерьез. Но только до тех пор, пока два дня спустя не встретила Уворена. В его походке за это время появилось нечто новое: теперь он нес себя с куда более высокомерным видом. Он стал более нетерпеливым, более самоуверенным и проявлял к Кетуре нескрываемый интерес. Она догадывалась, что пристальное внимание с его стороны объясняется ее браком с Роупером, и от этого становилось тревожно…
Кетура повернула направо, и перед ее взором предстал рынок. С обеих сторон входа на рынок, со стен прилегающих домов свисали две веревки с петлями, в которых на высоте четырнадцати футов[19] болтались два трупа. Поначалу, пока тела были свежими, зрелище шокировало Кетуру. У трупов были вспороты животы, и из них свисали вниз выпавшие кишки. Но теперь, когда все кишки выклевали и растащили птицы-падальщики, а сами трупы съежились и усохли, они уже не производили такого жуткого впечатления, как вначале. Отметки на лбах висельников можно было разобрать до сих пор – кукушки с распростертыми крыльями.
Знак Криптея.
Это были те двое легионеров, которые украли предметы, принадлежавшие Криптею. Те самые вещи, с помощью которых чуть не убили Роупера. Легионеры были повешены возле рынка – одного из самых посещаемых жителями мест крепости. Повешены таким образом, что никто даже не понял, когда это произошло – адепты Криптея отличались исключительной ловкостью.