Роупер сел ровно и, нахмурившись, доел содержимое деревянной миски до конца.
– Гитру, – произнес он медленно. – А вот это что?
И он указал на выпуклость, означающую точку, через которую море может затопить проход.
– Они встретили местных, скрывавшихся в горах, – ответил Текоа, – и те рассказали, что во время весеннего половодья море затапливает этот участок прохода. То же самое происходит при полной луне. Но, думаю, беспокоиться следует о другом: заманить сатрианцев на Гитру будет непросто.
– Я так не думаю, – возразил Роупер. – Это мы можем позволить себе ждать, но не они. Каждый день бездействия ослабляет их. Мы займем позицию и пригласим их на бой.
Он понимал, что речь идет о последней битве, поэтому без возражений, скорее всего, обойтись не удастся.
После короткой паузы раздался голос Скаллагрима:
– Пройти через Харстатур – само по себе судьбоносное предзнаменование.
Раздался ропот одобрения.
– Может выйти красивая битва, – заговорил вдруг Грей, внимательно глядя на карту. Роупер удивленно моргнул. – Две мощные армии сойдутся на столь маленьком клочке суши. Бой будет напряженным. Все решат хладнокровие и выносливость. – Он поднял глаза на Роупера. – Мне нравится, милорд. – Затем, более тихо: – Это будет настоящее испытание…
– Ну, так давайте уже решать, – нетерпеливо вмешался Прайс. – Наш провиант тоже на исходе.
– А я до сих пор голоден, – пожаловался Скаллагрим.
– Я снаряжу герольда, – буркнул Текоа.
– Гитру… – вновь повторил Роупер, – Значит, предстоит долгий марш.
Он резко поднялся.
– Пэры, готовьте солдат. Выходим через час.
– Очень амбициозно… – задумчиво прокомментировал один из легатов.
– Но мы дойдем туда – чего бы это нам ни стоило, – ответил Роупер и отошел от костра.
Новость о том, что они идут на Гитру, пронеслась по легионам как раскат грома. Солдаты воодушевились. Прайс решил лично проследить за тем, чтобы все были готовы к выходу через час. Будучи ликтором Священной Гвардии, он обладал значительными полномочиями и не стеснялся их использовать. Он расхаживал по лагерю и орал на солдат в полный голос, заставляя их суматошно собираться.
– Лорд приказал идти на Гитру! Живо на ноги, священные ублюдки! Не терять ни секунды! Тушим костры, пакуем барахло и пищу! Берите шлемы, надевайте доспехи – мы идем на битву!
Лишь один гвардеец не стронулся с места. Это был Госта. Он как ни в чем не бывало сидел у костра и нагло смотрел на Прайса, помешивая ложкой в бурлящем котле с овсом. Прайсу хватило одного взгляда на выражение его лица. Он тут же подскочил и пнул с размаху по котлу, подняв его высоко в воздух. Бить ногой по тяжелому железному котлу, должно быть, было больно, но Прайс и бровью не повел. Более того, следующими пинком он разметал костер, перед которым сидел крепко сжавший зубы в бессильной злобе Госта.