– Молодец. Значит, они идут?
– Именно так, лорд.
Новость быстро разлетелась по лагерю: завтра они сразятся, как и обещал Прайс, – в узком проходе у моря. И они будут драться там, пока их легкие не отсыреют…
Ночь на Харстатуре наставать не спешила. Не успело солнце закатиться, как вдруг показалось, что оно готово взойти снова: небо на востоке окрасилось зловещим мерцающим свечением – словно за горизонтом уже брезжил рассвет. Легионеры с тревогой поглядывали в ту сторону – ведь накануне сражения они всей душой желали отдохнуть в успокоительной темноте. До того, как солдаты сойдутся в сокрушительной битве у моря, до того, как их оружие и доспехи станут разбиваться от страшных ударов, хотелось насладиться несколькими часами умиротворяющей тишины.
Но свечение не походило на обычный рассвет. Это был далекий отблеск сатрианских костров – тысяч и тысяч костров. Целая галактика огней, разбросанных по огромной территории. Огни подсказали Роуперу идею. Он дал команду соорудить огромные костры – гораздо больше тех, которые обычно разводятся для приготовления пищи, и с удовлетворением убедился, что свет, который сатрианцы увидят со стороны плато, заполыхает как надо.
В эту ночь они отдыхали на открытом воздухе – по-настоящему близко к небесам. Весь купол неба был усеян мерцающими звездами. Время от времени то одна, то другая падала, перечеркивая яркой линией небосвод. Лагерь затих. Легионеры подтаскивали свое снаряжение к кострам и внимательно его осматривали, полируя и смазывая пластины доспехов маслом. На дыры, протертые в коже, ставились заплаты, мечи и топоры тщательно затачивались. Кто-то принялся разговаривать – несколько громче, чем обычно. Роупер обратил внимание, что вокруг его костра царила тишина. Грей ушел делать напутствие Священной Гвардии накануне предстоящей битвы и напомнить им об их долге. Анакимы по-прежнему уступали сатрианцам в численности в несколько раз, предстоящий бой обещал стать очень тяжелым, и мысли об этом не могли не тяготить легионеров.
– Скаллагрим, – позвал Роупер, нарушив тишину. – Ты так и не рассказал нам о Харстатурской битве.
Такие рассказы передавались в виде песнопений или поэм, заучиваемых наизусть. Песен таких существовало тысячи, даже десятки тысяч, и в них подробно описывалась вся история Черной Страны. Все они бережно хранились сестринской общиной, занимавшей Академию – пирамиду у Главной Цитадели. Песни составляли живую летопись страны анакимов и имели исключительное значение для общества, в котором отсутствовала письменность. Главная Хранительница Истории и ее Помощница присутствовали на каждом совете Черной Страны, приводя исторические прецеденты, если их об этом просили, и одновременно составляя рассказ о текущих событиях. Рассказ этот тут же запоминался ими в общих чертах. Для проведения углубленных исторических исследований или для воскрешения событий, произошедших более двенадцати тысяч лет назад, требовалось посещение кельи, в которой проживали три женщины-историка, специализировавшиеся на каком-то отдельном историческом периоде. Таких келий существовало несколько сотен. Любой, кто хотел повысить свой уровень, как барда, или расширить репертуар, мог договориться о встрече с Главной Хранительницей. После этого она провожала барда в соответствующую келью и давала возможность выучить столько поэм, сколько тот пожелает. Обычно барды пели свои песни в качестве развлечения на большие праздники, но сейчас, перед решающей битвой, с помощью них можно было хоть немного отвлечься.