Оказавшись в иноязычном окружении, особенно в европейско-американском ареале, эмигранты столкнулись со словами, которые или уже давно были заимствованы русским языком, но утратили «привкус» иноязычности, или с новыми обозначениями, которые требовали написания их кириллическими буквами. Как же иноязычная языковая материя влияла на графический облик слов? Отметим наиболее открытые, подверженные такому воздействию зоны.
Говоря об особенностях произношения заимствованных слов эмигрантами первой волны, Е. А. Земская выделяет эту проблематику в «особый раздел», поскольку характерная черта фонетики таких слов – это произношение их по фонетическим законам языка-реципиента [ЯРЗ 2001: 83]. Устные нормы произношения в эмиграции могут оказывать более сильное влияние на письменные формы фиксации текста (речи), в отличие, например, от аналогичного соотношения письменной и устной форм языка метрополии: письменные формы здесь более консервативны, охраняются обществом и подвергаются процессам кодификации. Эмигрантский узус (речевой и письменный) этого (почти) лишен. В речи эмигрантов наиболее остро проявляется противоборство фонетического и орфоэпического принципа произнесения иностранных слов, в письменной же практике часто видна победа первого над вторым. Возможно двоякое понимание фонетического принципа в зависимости от точки отсчета.
1. Фонетическое произношение иностранного слова может ориентироваться на прототипическое произношение в источнике (языке-доноре), и в этом случае происходит перенос (трансплантация) иноязычных фонетических особенностей в принимающий язык (язык-реципиент).
2. С позиций языка-реципиента фонетический принцип означает ориентацию на те фонетические законы, традиции, которые уже сложились в языке и которые подчиняют, адаптируют иноязычные слова без оглядки на их письменную форму [Тимофеева 1995: 65–66].
Одной из наиболее ярких особенностей эмигрантских газет является выбор буквы э вместо е при написании иноязычных слов: в начале, в середине и в конце слов. Мена е/э – это чаще всего отражение именно фонетического принципа письма («пишу, как слышу и говорю») в письменной практике двуязычных индивидов, постоянно вынужденных переходить с одной системы записи на другую (письма, записки, дневники, сообщения по интернету); многочисленные примеры этого у лиц, живущих в Финляндии, см. в: [Протасова 2004: 223]. Примечательно, однако, что Е. А. Земская, характеризуя процессы, протекающие в письменной форме языка эмиграции (от первой до последней волн), не отмечает данного феномена [ЯРЗ 2001: 159–163].