– Ты сам-то кто? – медленно приближаясь к заклан-камню и отводя молот за спину на замах, спросил Иванушка с вызовом в голосе.
– Я – Дагол, отпрыск владыки, – со значением просипел балахон. – Я здесь, чтобы выполнить волю черного бога! Я должен принести эту дщерь в жертву для силы его и всесилия. Отступись или я немедля убью тебя!
Иван сделал еще шаг, затем еще шажок. Все ближе и ближе заклан-камень. Глаза прекрасной Елены, полные слез и отчаянья уже рядом.
Но нельзя смотреть на нее, нельзя отвлекаться! Страшный, неведомый враг рядом, и что приготовил этот сиплый балахон – неизвестно!
– Зачем ты украл мою невесту? – спросил Иванушка, делая еще один шаг к врагу.
– Меня призвал Чернобог! А ты, смерд, докучаешь мне. Так узри же мой истинный облик и умри от страха!
После этих слов он резко скинул плащ, и оказалось, что перед Иваном стоит настоящий живой скелет, обтянутый сморщенной серой кожей. Его лысая и, возможно, мертвая голова вызывала брезгливость и омерзение. А вот глаза… Глаза кромешника мерцали зеленым мутным светом.
– Не смотри ему в очи! – прошептала Елена Прекрасная. – Только не смотри…
Иван выбросил вперед левую ладонь, будто бы закрываясь от яркого полуденного солнышка.
– Молчи, тень от пепла! – закричал на девушку демон Дагол.
Скелет выхватил заготовленный ритуальный стилет – волнистую кровожадную Скверну и бросился к беспомощной жертве.
Боясь опоздать, Иванушка приоткрыл глаза и ударил божественным молотом по коварному врагу. По широкой дуге великий молот устремился к ожившему мертвецу, и княжичу стало ясно, что он не достает до врага каких-то двух пядей…
Еще издали Баба Яга заприметила, что над родимой сторонкой колышется и кипит живая туча. Зрение старухи совсем никудышное стало, она подумала, что сейчас задует ветер по верхушкам деревьев и из этой жуткой тучи пойдет дождь, а то и снег, будь он неладен. Но Баба Яга решила, что для нее смерть красна при любой погоде, лишь бы она, матушка моя, пришла. Ведь смерть, она бывает такой милосердной, но и такой капризной!
Ан нет.
Это черные стаи противных падальщиков кружат и кружат свой хоровод над Молоховым урочищем.
– Так и норовят накликать беду! – вскричала раздраженная ведьма и, сильнее взмахивая помелом, помчалась к капищу, чудесным образом поймав попутный ветер. – Либо уже накликали…
Баба Яга отправила свою ступу в сторону галдящих ворон.
– Держись, Ивашка, – ворчала она себе под нос. – Держись, Ивашка, я уже рядом.
Сражение на Куликовом поле переросло в настоящее побоище. Нескончаемые крики продолжающих рубиться и вопли погибающих людей, лязг мечей и щитов, грохот «китайского дыма» и свист пролетающих и вонзающихся в человеческую плоть стрел – слились в одну нескончаемую песню смерти.