(выделено мной, Е.П.)“.
Итоги Бородинской битвы в издании 1936 г. представлены следующим образом: „Когда Кутузову представили ночью первые подсчеты и когда он увидел, что половина русской армии истреблена в этот день 7 сентября, то он категорически решил спасти другую половину и отдать Москву без нового боя. Это ему не помешало провозгласить, что Бородино было победой, хотя он был очень удручен, и в эту победу сам явно не верил“. В издании 1939 г. последние восемь слов исключены. В издании 1941 г. добавлена фраза: „Победа моральная была бесспорно“.
О так называемой „народной войне“ 1812 г. в России Тарле в 1936 г. писал: „Партизанских отрядов было несколько: Давыдова, Фигнера, Дорохова, Сеславина, Вадбольского и еще два — три… Особенной жестокостью славился Фигнер. Партизанами были офицеры, солдаты, которых отпустило начальство, добровольцы. О партизанах французы в своих мемуарах почти ничего не говорят, тогда как о казаках говорят очень много. <…> Война в России длилась шесть месяцев. Из этих шести месяцев первые почти три <…> продолжалось победоносное наступление Наполеона по прямой линии Ковно — Вильно — Смоленск — Москва, прерываемое битвами и мелкими стычками. <…> Ни о каких массовых народных восстаниях против французов ни тогда, ни во время пребывания Наполеона в Москве слышно не было.
<…> Партизаны Фигнер, Давыдов, Сеславин, Кудашев, Вадбольский и т. д. были офицерами регулярной русской армии, получившими разрешение и поручение образовать дружины охотников (из солдат регулярной армии и из добровольцев) и тревожить отступающих французов внезапными нападениями. <…> Никакого массового участия в этих партизанских отрядах и в их действиях крестьяне не принимали. Все это происходило в течение примерно пяти недель в октябре и ноябре, до момента, когда остатки французской армии уже вышли из Смоленской губернии в Белоруссию. <…> Современникам и в голову даже придти не могло сопоставлять это участие гражданского населения в войне с беспощадной и неустанной борьбой, которую, начиная с лета 1808 г. и кончая осенью 1813 г., в течение более чем пяти лет вели против Наполеона и его маршалов по собственному почину испанские крестьяне и горожане. <…> Ясно, что если испанскую гверилью можно назвать действительно народной войной, то к России 1812 г. применять этот термин нельзя“.
В издании 1939 г. этот пассаж несколько сокращен, слово „жестокость“ в применении к Фигнеру заменено словом „неумолимость“. В издании 1941 г. читаем только: „В России „народная война“ выражалась в несколько иных формах, чем в Испании, хотя по ожесточенности она напомнила Наполеону испанцев“. И далее: „В России ожесточение народа против неприятеля росло с каждым месяцем. Уже в начале войны для русского народа стало вполне ясно только одно: в Россию пришел жестокий и хитрый враг, опустошающий страну и грабящий жителей… В этих партизанских отрядах были солдаты, были казаки, были призванные уже во время войны ополченцы, были добровольцы из крестьян“. Как видим, изменения внесены довольно существенные.