А ну-ка, ребятки, приналя-а-ажем!
Свою силушку пока-а-ажем!
Эх да, эх, дуби-инушка, ухне-ем, —
подхватила артель.
Эх да, раззеле-о-оная сама пойде-о-от, —
гудел, как набат, верзила, перекрывая все голоса артели.
Иде-о-о-от!!!
В едином порыве взметнулись вверх все ручные «бабы» и одновременно опустились на сваи в сопровождении общего «кха» — выдоха при ударе; мужики на «кошках» обоих копров согнулись до земли, и тяжелые «бабы» взвились до верхних блоков. Иван Назарыч — он стоял на высоком помосте возле самой перемычки, что перегораживала реку от котлована, — после первого удара как-то нелепо взмахнул руками и присел, после второго — опять взмахнул, словно собрался куда-то улететь, и только после четвертого удара дико, на всю площадку, заорал: «Ра-аз!»
Сосчитав до двадцати, он обомлел: «Господи, ведь я на три удара в одной залоге всех обсчитал, мать царица небесная, как же это я? Неужто бросят в воду?» — пронеслось у него в голове.
Но на Назарыча никто даже не посмотрел. Словно по команде, все оставили работу и, вытаскивая из карманов кисеты с табаком или просто в обнимку, направились к помосту Гришкиной артели...
Вот, Федор Иванович, дорогой, что такое «Дубинушка». Понял?
— Подожди, — возразил парторг, — а что же Шаляпин поет?
— А то, что певал Шаляпин, — это только песня про «Дубинушку». Так-то вот.
За поворотом показался поселок. Они подходили к дому.
А через год грянула Великая Отечественная война.
Ковалев был снят с военного учета из-за плохого зрения. В военкомате, куда он обращался несколько раз, его наконец не совсем вежливо попросили прекратить отнимать время у занятых делом людей.
Однако Ковалев не отступился. Вскоре он уже стоял перед полковником пограничных войск.
— Да, — говорил полковник, — мы действительно набираем группу для разведки и диверсий. Она будет придана восьмидесятому погранотряду. Вас, как человека, хорошо ориентирующегося в лесу, мы взяли бы с удовольствием, но, понимаете ли, — полковник немного замялся, — будет ли удобно... там у нас контингент с бору по сосенке, а вы — вчерашний директор леспромхоза...
— А вы, товарищ полковник, разрешите мне взять с собой несколько моих парней.
— Кто такие?
— Работники моего леспромхоза.
— Вы уверены в них? Ведь в разведку ходить придется, в глубокий тыл противника.
— Уверен, товарищ полковник. Таких и подберу.
— Ну что ж, привезите их к нам.
Ковалев взял Юрова, Вуоринена, Кулагина и Чистякова. В составе диверсионной группы они добывали в тылу противника разведданные, портили телефонную и телеграфную связь, взрывали мосты. Ушли в партизанский отряд Пешков, Афонин с сыном Петей и десятки других работников леспромхоза. Остальные лесорубы влились в действующую армию.