— Ладно, ладно, рад поплакаться. С людьми вопрос, кажется, решается. Солдат на время дадим.
— Верно? — уже кричал обрадованный Ковалев.
— Обещали. Но ты не прыгай от радости. Мы тебе городских больше посылать не будем. Открываем Полгу за Выгозером, туда будут ездить.
«Такого случая больше до конца войны не дождешься, надо воспользоваться», — промелькнула мысль в голове Ковалева.
— Петр Васильевич, — решительно заговорил он, — тридцать вагонов — дело серьезное. Без лошадей ничего не получится. — И тут же подумал: «Опять ворчать начнет, про обстановку рассказывать».
И вдруг вместо этого:
— Сколько просишь?
— Сто! — выкрикнул, не подумав, Ковалев и мгновенно поднялся со стула.
— Позвони насчет лошадей Юринову. Он тебе расскажет. Ну, будь здоров, начинай подготовку. Подыщи хорошее место для землянок солдатам. — И Соляков повесил трубку.
Ковалев долго еще стоял с гудящей трубкой в руках.
Разговор с наркомом о лошадях состоялся только на второй день утром.
— Ишь, чего захотел, — весело ответил Дмитрий Петрович Юринов, услышав про сто лошадей. — Нам всего сто сорок выделили, да и все они, по-моему, одна фикция.
— Как же так, Дмитрий Петрович?! Я понял вчера, что лошади реальные. Без лошадей...
— Эти лошади еще в Вологодской области, — перебил Ковалева нарком, — мы имеем только разрешение на возврат ста сорока лошадей из числа эвакуированных в Вологду.
— Так дайте мне из них...
— Что дайте, что дайте? — уже нервозно ответил Юринов. — По-твоему, у них на лбу написано, что они карельские? А в распоряжении правительства четко сказано: из числа эвакуированных из Карело-Финской ССР в Вологодскую область. В Вологде не дурнее нас с тобой люди сидят, понимают, что к чему. Послали мы туда с мандатом Совнаркома человека, да не верю я в это дело.
— Кого послали, Дмитрий Петрович?
— Есть тут некто Сапожков. Не знаешь ты его. Да что толку...
— Дмитрий Петрович, дайте мне из этого количества половину и разрешите послать надежного человека в помощь вашему уполномоченному.
— Надоел ты мне с этим делом. Записываю тебе сорок лошадей, и ты ко мне по этому вопросу больше не обращайся. Пустое это все.
Когда нарком сказал Ковалеву про посылку уполномоченным какого-то Сапожкова, у директора мелькнула мысль: «Вот бы где сработал наш Остреинов». Поэтому он и попросил разрешения послать к Сапожкову своего помощника.
Через полчаса между директором леспромхоза и Остреиновым состоялся следующий разговор.
— Скажите, Остреинов, сумеете ли вы (директор называл его только на «вы». Было в этом человеке что-то такое, что невольно заставляло отличать его от большинства других работников. Ковалеву почему-то казалось, что сегодняшний Остреинов — это только мелкая, запылившаяся крупица былого, настоящего Остреинова) отличить карельскую лошадь от вологодской, если они совершенно похожи одна на другую и не имеют никакого тавра?