Все втроем поехали в лес на паровозе. Директору сегодня все казалось необыкновенно хорошим. Снег был белым и чистым, как никогда раньше; небо хоть и заволокло тучами, но оно было каким-то ласковым, улыбчивым, словно хотело сказать: не волнуйтесь, сегодня никакого снегопада и пурги не будет. Даже сосны, мимо которых они ехали «с ветерком», стояли сегодня по-особенному величаво.
Марцинкевич посторонился с дороги, увидев начальство, поднял в приветствии руку. В ответ директор рванул свисток, и паровоз торжествующе, как показалось Ковалеву, заорал на весь лес.
В общем — настоящий телячий восторг.
Первое ведро холодной воды вылил в лесу на голову директора Рядов.
— Плохо у нас во Втором поселке, Сергей Иванович.
— А что там такого? — поинтересовался Ковалев.
— Барабаш куда-то девался, второй день в поселке нет.
— Молодой? — все еще не оборачиваясь, спокойно спросил директор.
— Молодого-то уж без малого неделю нет. Отец куда-то ушел.
Ковалев остановился и мгновенно обернулся к Рядову.
— Так какого же ты дьявола молчишь? Ты понимаешь, что это такое? Молодой ушел — понятно, на его месте я давно бы убежал. На фронте он — голову дам на отсечение. А вот старик... Он же на должности коменданта по моей просьбе. Это как, по-твоему? Почему не докладываешь?
— Понимаешь, Сергей Иванович, вчера его не было. Вирозеров мне сказал об этом вечером. Подумали — обойдется, сегодня будет на разводе. А его и сейчас нет.
— А сегодня с утра почему мне не сказал?
— У тебя, Сергей Иванович, с утра было такое настроение... я ни разу со дня приезда не видел такого. Жалко было портить.
— Тьфу! — плюнул сгоряча Ковалев. Потом немного подумал.
— Может, отец сына пошел искать?
— Сказался бы.
— Идем тогда с тобой во Второй поселок. Анатолий Григорьевич пусть здесь один остается. Увидишь Вирозерова, — обратился директор к главному инженеру, — скажи ему, пусть к нам сразу в поселок идет.
— Там беда у Вирозерова, — продолжал Рядов.
— Какая еще? — уже настороженно спросил Ковалев.
— Ну, что при таком пайке и десятичасовом рабочем дне холостежь на ногах шатается — это понятно, в обоих поселках одинаково. И мы с вами не лучше. А вот с семейными совсем худо, — гудел басом Рядов. — Им же надо со старухами, с детьми делиться. Вот тут и поживи, и поработай.
— Так что же произошло?
— Во Втором поселке нашли гнилую картошку, закопанную строителями железной дороги в землю. Она в жидкую кашу превратилась. Эту кашу промывают в ручье и пекут лепешки. Получаются белые как снег. Этими лепешками детей кормят. Они пухнут. А что дальше будет — кто его знает, не от большой пользы пухнут, наверное.