— Спасибо, — горделиво приосанилась глупышка.
— Не за что, — Первоцвет тоже изобразила улыбку. — И раз вы у нас такая трудолюбивая, то думаю, не перетрудитесь объяснить, что это такое?
Указательный палец некультурно ткнул на корзину с мусором. Насквозь фальшивая улыбка Любимовой моментально стерлась. Рада увидела исчерканные ручкой листы документа, окончившего дни в мусорном ведре, вздрогнула и побледнела.
— Разве это я?! Я проверяла! — страстно воскликнула подчиненная.
Первоцвет даже не сразу поняла, кого та хотела убедить в правдивости слов, себя саму или все же ее?
Любимова эмоционально размахивала руками и говорила. Говорила, говорила и говорила. Приводила доводы, клялась, намекала на причастность других, давила на жалость. Но, случайно наткнувшись на фирменный, долго тренируемый у зеркала взгляд Дарьи, потупилась. Побледнела сильнее, разом став моложе заявленных в паспорте двадцати трех.
— Насколько помню, вы, Рада Алексеевна, пока не преодолели испытательный срок. Когда он оканчивается? Через неделю?
Когда хотела Дарья без проблем давила на больные мозоли подчиненных. Сейчас же она испытывала прямо-таки величайшее удовольствие.
Любимова широко распахнула умело накрашенные глаза. Тщательно выщипанные брови встали домиками, придавая ей совершенно кукольный вид. Дарья даже на мгновение умилилась. Затем Рада несколько раз моргнула и уже с ужасом уставилась на нее. Первоцвет в ответ радостно оскалилась.
Невольно сравнивая свои острые черты лица, тонкие волосы и мальчишечью фигуру, Дарья понимала — она проигрывала. Стопроцентно проигрывала сочной красоте Любимовой. В животе знакомо зашевелился еж ревности, будто нарочно втыкая глубоко в нее иголки. Давно бы пора свыкнуться, да только каждый раз, общаясь с временными фаворитками Александра, она чувствовала одно и то же. Ярость, боль и невыносимое желание оттаскать паршивок за волосы.
— Я исправлю, Дарья Евгеньевна, сегодня же!!! — испуганная молчанием, залебезила девушка. — Договор будет у вас через полчаса! Я сделаю!
Конечно, сделает. Первоцвет ни на секунду не сомневалась в этом. Слишком уж сильно Рада была заинтересована в трансформировании контракта в бессрочный. Девица прекрасно поняла, что совершила ошибку, поторопившись воспользоваться плодами благосклонности директора, кстати, совершенно эфемерными плодами. И теперь будет стараться изо всех сил вернуть упущенное. Вернее, уже начала, разыгрывая перед ней несчастную жертву: карие глаза блестели от непролитых слез, пухлые губы дрожали, грудь судорожно вздымалась, нервные пальцы теребили манжеты.