— Сущность извлекла урок из ситуации со странником. Отныне защитники стерильны.
Ощутив, как кровь отхлынула от лица, Рада покачнулась и свалилась обратно на стул. Глаза сами собой закрылись.
Кто-то трогал ее лоб, щупал пульс, она не мешала, только слушала голос Петра:
— Даже потенциальные носители гена не могут продолжить род.
Рада обреченно вздохнула и обмякла.
* * *
Александр вскочил, бросился к наставнику, чуть ли схватил того за грудки и зашипел.
— Где нашатырь?
Петр растерянно махнул рукой.
— В крайнем шкафу слева, наверху.
— Понятно.
Жених метнулся к шкафу, нашел аптечку. Смочил вату спиртом и сунул под нос Любимовой. Та застонала, оттолкнула руку и открыла глаза.
— Осторожно, не делай резких движений! — засуетился Вольный. — Я тебе помогу.
— Я в норме, — старательно шевеля языком, ответила Рада. — Голова закружилась немного. И все. Уже нормально. Нормально.
— Идите к себе, — ожил наставник. — На сегодня, пожалуй, с вас хватит. С Марьяной переговорю сам. Отдохните, что ли, побудьте вместе.
Александр благодарно кивнув Князеву, взял Любимову на руки и вынес из кабинета. За ними, невольно отстав, пошла и Дарья. Ноги отказывались идти, потому в квартиру она вошла гораздо позже партнеров и услышала окончание, явно не предназначенного для нее разговора:
— Прости, — говорила Любимова. — Прости, прости, прости!
— За что? — в голосе жениха сквозило удивление.
— За все. За связь, за детей.
— Это не твоя вина, — горько усмехнулся Александр. — Вот это точно не твоя вина. Даже если бы мы не встретились, ничего, увы, не изменилось. Ни для кого из нас.
Остаток дня они просто валялись на диване и тупо смотрели телевизор. Желания разговаривать не было. Даже шевелиться лишний раз не хотелось. В восемь тридцать посетили столовую, где поужинали очередным отвратительным шедевром местного повара. Потом вернулись к себе и расползлись по спальным местам.
Дарья долго лежала на кровати и в который раз за эти дни не могла уснуть. Слова наставника тяжелыми камнями поворачивались в черепе. События последних дней перевернули все вверх дном, заставили пересмотреть многие аспекты жизни. Еще месяц назад о детях она и не думала, то есть предполагал, что когда-нибудь обязательно обзавелась парочкой.
Сейчас же…
«Петр, оказывается, прав!» — вдруг пришла четкая мысль.
Сила защитников много давала, но больше забирала. И что она заберет в следующий раз, Первоцвет просто боялась предположить.
Анализируя тройку Марьяны, она постепенно приходила к выводу, что эти измученные, искалеченные люди уже и не ждали от жизни ничего хорошего. Возможно, Дарья утрировала, неверно делала выводы, но, замечая детали, убеждалась в своей правоте.