— Кто, следующий? Рада, давай ты, Сашу мы оставим на потом, — усмехнулся Горислав. — Вначале сладенькое!
Но, отпрыгнув от меткого удара ногой, полученного от Марьяны, притворно закрыл голову руками. — Не бейте меня, я шучу. Шучу! Я хороший!
Наткнулся на свирепый взгляд Александра и закривлялся еще сильнее. Упав на колени, закричал тонким голосом:
— Больше не буду. Честно! Пощадите, человеки!!! Горя хороший!
Краем глаза, следя за представлением, Рада задумчиво спросила у Петра:
— Может, мне сразу раздеться?
— Хочешь лежать голой, пожалуйста, — пожал тот плечами. — Мне все равно.
Подумав, Любимова решила все — таки пока не обнажаться. Улеглась в центре и также как Первоцвет закрыла глаза. Стараясь вспомнить объяснения наставницы, попыталась вызвать силу. Дыхание выровнялось почти сразу, руки и ноги исчезли, пропало тело.
Только голова, заполненная мыслями, стала тяжелой и неподъемной. Вообразив на макушке веревку, Рада старательно представляла, как тянула за нее, вытягивая нечто вверх. Но, ни в какую. Минуту, две, три, десять, двадцать, Любимова лежала и не могла уловить хоть малейший проблеск силы.
Стало обидно. Уж если у Дарьи получилось, чем она — то хуже?
— Ну — ка встань, — неожиданно гаркнул Петр. — Встань и беги!
Любимова опешила, не сразу поняв смысла приказа. Вот только Князев не желал долго ждать.
— Встать!!! Кому говорю!
Звуковой волной Раду подбросило с пола.
— Быстрее, что ты плетешься как беременная улитка!
Она стала наращивать скорость. Все быстрее и быстрее. Ноги без усилий отталкивались от пола. Ветер, поднявшийся от бега, будто бы подталкивал вперед. Сильнее и сильнее. Кожу начало пощипывать. Толчок изнутри, и Любимова споткнулась. Но не успела упасть, сила, вырвавшаяся из тела, подхватила и понесла дальше.
Раде хотелось орать от удовольствия. Всепоглощающее ощущение счастья и блаженства разрывало на части. Не терпелось поделиться со всем миром радостью, что она и сделала, закричав в полную силу своих легких.
Постепенно эйфория уходила, оставляя после себя удовлетворение и усталость. Прикрыв глаза, Любимова без сил опустилась на пол.
— Налеталась, птичка! — донесся голос Горислава. — Вставай уж, итак, долго носилась.
Собрав последние силы, Рада приняла вертикальное положение. То ли вертелся пол, то ли голова, она не поняла. Улыбнулась Александру, старательно отводящему глаза, подошла к остальным. С третьего раза попала в рукав, протянутого Дарьей халата.
— Ну, как я? — спросила у всех сразу и каждого по отдельности. — Крута?
— Без базара! — улыбнулась Марьяна. — Летала, как сокол.