Глава 2.2 Чужие среди своих
Рождены мы были в век сплошной неправды,
Прочь туман сознанья, точно знай.
Жизнь одних мученье, тяготы страданья,
Для других же — сладкий Рай.
Эра лжи живет в веках,
Сеет ненависть и страх.
Знай, мой друг, что в наше время
Много грязи сидит в верхах.
Подлость и коварство в их сердцах прижились,
Видят смысл жизни лишь в деньгах,
Стаи псов повсюду скалят свои зубы,
Хитрость затаилась в их глазах.
Эра лжи живет в веках,
Сеет ненависть и страх.
Знай, мой друг, что в наше время
Много грязи сидит в верхах.
Просвещение и знания
Пусть откроют нам глаза,
И туманное сознание
После всей этой чистки наших рядов от ненадежных элементов мои способности к менталистике явно шагнули вперед. К окончанию чистке мне уже не требовалось наносить ментальный удар, даже если пациент сопротивлялся. А окончательным признаком качественного развития стал очередной бредовый сон. Во сне я был узором.
Узор очень сложный, разноцветный, просто невероятный. Отдельные линии дрожат, колеблются с разной частотой, и эти колебания неизвестным образом изменяют узор и цвет.
Некоторые участки узора мне не нравились и я старался менять частоту колебания, но у меня ничего путёвого не получалось, узор не становился более красивым и гармоничным. Мои действия стали приобретать истерический, панический характер, я метался от одной линии узора к другой. Трудно сказать что сработало, но когда я был близок к отчаянию, меня охватило злое веселье, азарт борьбы и уже само это изменившееся настроение изменило большую часть узора, мне осталось исправить только несколько нитей. И исправления, на мой взгляд, были именно такими, что делали узор красивее. К злости добавился расчет и умерил её, к веселью внимательность и прогнозирование и ограничило его. Все остальные эмоции встали на свои места сами.
Во всем этом выделялась одна область, и как только я её выделил своим вниманием, так сразу проснулся.
Проснувшись, я заметил, что смотрю на мир с активно работающим магическим зрением. Я мог смотреть так сколько угодно и совершенно не уставал. Как я понял после своего детального обследования, у меня выделился еще один поток мышления, который отвечает за мое магическое зрение.
Напрягшись, я мог видеть больше чем раньше. Моё восприятие теперь было более глубоким.
Что повлияло больше, то, что часть меня, теперь всё время находится в пустоте или то, что я в последнее время много работал головой? — Я не знаю.
А еще вероятно мне следовало ждать дальнейшего деления сознания на части по функциям. Особенно интересно было то, что совершенно не ощущал разделения внутренне, в бытовом восприятии. Не возрастала нагрузка на мозг, не возникало споров или двойственного восприятия, каких-либо сенсорных конфликтов или противоречащих друг другу наслоений. Я был целым, и одновременно меня стало больше.