Иван и Сергей смотрели на него выжидающе. И он долго глядел на заснеженные равнины. Потом, словно очнувшись от захвативших его видений, продолжал:
- Сюда мы шли по улице, вдоль которой князь Владимир гнал народ креститься. Оттуда и ее название. "Тогда здесь улицы не было, - вспомнил Иван строки летописи. - Был яр". - И горка эта, - продолжал Никита, названа в честь этого крестителя. Самые лучшие здания в "Матери городов русских" - или церкви или монастыри.
- Но так сложилось исторически! - возразил Сергей. - Кирилл и Мефодий тоже ведь были монахами, а без них у нас не было бы своей азбуки.
Никита пренебрежительно махнул рукой:
- Не знаю, что в этой легенде правда, а что сказка. Знаю другое - с поповщиной и с поповской брехней пора кончать. Я вошел с предложением в ЦК КП(б)У закрыть Киево-Печерскую Лавру.
- Лавру?! - вырвалось у Ивана громче, чем ему хотелось бы. Впрочем тут же он попытался объяснить свои эмоции: - Она же два года как стала музеем-заповед-ником.
- Музеями следует делать места революционной славы, - назидательно заявил Никита. - А вековые "курильни опиума" мы прихлопнем все до единой. Раз и навсегда...
НАЧАЛО НАЧАЛ
"Националь" сверкал роскошными люстрами, хрусталем бокалов и рюмок, бриллиантовыми колье дам и золотыми перстнями их партнеров. Заезжий джаз из Нового Орлеана вдохновенно и изящно импровизировал на мотивы популярных европейских шдягеров и новых американских хитов, блюзов и спиричуалз.
- Публика? - переспросил пожилой лощеный официант. - Теперь все больше закордонные господа. Слов нет, почтенные, степенные, учтивые. Однако, жадные до невозможности. И по заказам и по чаевым страсть какие жадные. То ли дело наши нэпманы - гуляй, не хочу. Заказ - вся меню, от корки до корки, чаевые - золотыми червонцами. Кончилось времечко.
Он вздохнул, привычно изысканным жестом водрузил на стол перед молодыми симпатичными клиентами знаменитый "бефстроганов от шефа Жзюстена" и виртуозно исчез.
- За твой перевод в Москву и назначение в органы, - Иван поднял рюмку, другой рукой плеснул в фужер крюшона. - Не успели мы с Никитой обосноваться в Белокаменной, как ты тут как тут. Здорово!
- Ты же знаешь, еще при Дзержинском я работал в ЧК в Одессе, чокнувшись и опрокинув в рот рюмку, сказал прослезившийся Сергей. Рассмеялся: - Никак не научусь пить окаянную. Хотя пить приходится теперь и много и часто.
- Да, Одесса, - с теплотой в голосе протянул Иван. - Райский город. Со своими легендарными Япончиками, как и Москва со своими Пантелеевыми. Выходит, в каждом раю водятся свои грешники.